Василий уже выкладывал на ленту кассы продукты, когда я прибежала с клюквой в меду.
-Извините, — обратилась я к очереди, — Разрешите пройти.
Народ вежливо посторонился, но послышался голос с четкой дикцией: «Имбирь твою мать!» Дама стояла, опершись о стойку и с тоской наблюдала как ползет лента с коробочками и пакетами. В руках она держала только тетрапак с вином, и явно осуждала наши архитектурные излишества.
Когда был пробит наш чек и настала очередь молодых людей, дама с тетрапаком выпрямилась, качнулась и сказала властно: «Пропустите учителя года!»
-А докажите! — весело сказали парни, — А вот как правильно: лОжить или ложИть?
-Класть, имбирь твою мать! — сказала учитель года и решительно утвердила пакет с вишневым перед кассиром.

Весь день на ногах, поэтому стопа ноет. Это плохая новость.
Хорошая — внесла гармонию в безумный мир. Накрасила ногти серым перламутром. Натянула колготки, носки и сапоги на толстой платформе, чтобы никто ничего не видел и была тайна. Поняла, что что-то не доделано. Пошла и купила сумку цвета серый перламутр. На этикетке было написано""Цвет: перлОмутровый". Но дали скидку 20 процентов, поэтому магазин разносить за безграмотность не стала. Это не филологическая продажность, а разумный компромисс, я считаю. За 50% скидки смогла бы перенести даже через «и» после «п».
Баланс теперь соблюден, гармония спасена — сумка соответствует педикюру. Ну и что, что не видно и вообще я в шубе. Это же есть!

Вот говорят, что одиночество — это когда дома живут только ты и твой кот. Ай, ерунда. Сегодня яблочки покупала, подошел амбал к кассе. Мышца трещит по периметру, борода черная без усов, взгляд горца — дикий, чуть пикнешь — зарежет. В руке — бутылка пива утонула.
Взревел: «А где у вас тут корм для попугайчика?»
Девушка-кассир в сторону машет: «Там, там, где для кошек. рядом посмотрите!»
Он пошел и оттуда раненным быком орет: «Для кошек вижу, а для попугайчика не вижу!»
И получается у него не «попугайчик», а «бобугайчик», и нежно как-то, на сплошных гласных и в нос.
Небось сидит у себя в берлоге, пиво тянет, а напротив волнистый бобугайчик Кеша какой-нибудь или Лютик зерно глотает, а бугай задумчиво рычит: «Вот такая жизнь, брат, вот такая жизнь!» и чокается стаканом о клюв.

Девчонка-кассирша обслужила покупательницу ловко, и та в долгу не осталась. «Любви тебе! Чтобы мужика хорошего нашла!» — раздался на пол-магазина хрипловатый голос, чуть заплетающийся на окончаниях. «У меня жених есть!» — весомо заявила кассирша, — «Я замуж выхожу!» «На фига тебе муж? Надо чтоб любовник был! Вот где само то!» — сказала дама и схватив свою бутылку «Мартини», гордо пошла к выходу, и полы ее шубы развивались как знамя любви свободной женщины, которая хоть разочаровалась в институте брака, но от этого коней на скаку останавливать не бросила, да и горящие избы — так, семечки, когда ты уже не ягодка опять, а то, что сама себе назначила и постановила.

В парфюмерном магазине новые весенние ароматы и новые посетители, возникающие 7 марта с четко поставленной целью «надо купить моей французских духов на 8 марта!» Это благородная цель, и тут уж без тонких ужимок и хи-хи, потому что мужик как-то больше ходит на работу, перебирает железки или еще что-то там, и в мир тонких запахов не погружается, ведь самый нормальный запах — это запах борща, чистой рубашки и макушки младенца. Все остальное — суета сует, но пробило весной и исторической традицией,…
… показать весь текст …

Дорогая погода! Я писала тебе на днях. Тут какое-то недоразумение произошло: я просила выключить дождь, а не горячую воду.
Я понимаю, вы там в паре с мирозданием схемы сворачиваете, но пожалейте хомяка Мультиварку — чтобы согреться, он всю ночь крутит колесико со скоростью ультразвука, а ведь он и так его гоняет, но чтобы с напором Батыя под Киевом — впервые. Мы же ходим грязные и унылые, кутаемся в одеяла, протягиваем руки к небу, шепча «Всепокайся», едим брюкву и подумываем о крестовом походе…
… показать весь текст …

Если говорить о хомячках, то все очень сложно. Можно сказать, новейшая история нашей семьи неразрывно связана с этими зверями. Сначала был Альберт, но он стал Дусей, потому что ребенок захотел, чтобы все-таки была девочка. Альберт-Дуся жил долго, любил жрать кузнечиков и крутил колесико. Потом она (он) отправилась в хомячий рай, где кормушки набиты зерном, а колесики крутятся сами собой, а мы приспустили траурные флаги на нашем замке и возрыдали. Порыдав полгода, было решено возродить популяцию,…
… показать весь текст …

Заходим в мастерскую — а там заапаах… Это я оставила по рассеянности кусочек рыбы в тарелке на буфете, не спрятала в холодильник. а ведь еще и жарко. Василий задумчиво: «Вот так же примерно воняло, когда я к тебе в первый раз в гости пришел. Тебе как раз рыбу с Сахалина привезли, наверно, что-то завалялось, ужас как пахло». Я растерянно (рыбу не помню и вроде романтично все так было, хотя что там было 28 лет назад…): «А чего женился тогда?» Он: «Ну женился да женился.» Хватает со стола печенюшку и уматывает по своим делам.
Девочки, оказывается, роз-мимозы и пеньюары в оборочку — все фигня. Если они хотят жениться, тут ничем не отпугнешь.

Вот смотрю я на девушку-модель какую-нибудь снизу, а там — ногаааа. Взгляд скользит наверх, в нога все тянется и тянется, как бесконечные степи Ольхона после парома. И думаешь: «Блин, да кончится эта нога или нет когда-нибудь?» Потом, когда надежды осталось мало, нога переходит в коленку. Добротную такую костлявую манекенческую коленку сложной конструкции. Это маска Агамемнона, а не коленка — столько хрящиков, обтянутых кожей, столько сочленений — рисуй не хочу! Потом опять тянется нога, как пое…
… показать весь текст …

У Василия эта чортова простуда, но он держится как может держаться из последних сил великий муж то ли в битве при Фермопилах, то ли при 37,2. Вливаю в него ненавистный имбирный чай, сдабривая навистным блинчиком. Блинчик ест охотно, чай же — мужественно. Кошка Муська сидит рядом и чай с блинчиком категорически не одобряет. Она считает, что нужно подать больному колбасу, холодную курицу и кусок рыбы. А еще лучше — предложить это ей, и она съест все за здоровье и к всеобщей радости.

И тут его уста разомкнулись, и было произнесено: «Манка!»
Я все поняла, заметалась и стала кидать в корзинку сливочное масло, яйца, творог, изюм. Мир завертелся бурунчиками, заискрил, взметнулся, новогодняя елка, криво притулившаяся у входа, выпрямилась ракетой, два заросших разбойника-абрека, мучительно выбиравшие плоские лепешки, на мое проникновенное: «Пустите, ребята!» промяукали: «Пожалюсто, пожалюсто!» Уборщица со страшной машиной, которая сама моет, жужжа о несбыточном, лихо прокатилась через весь торговый зал, и как точка зазвенел вопрос кассирши: «Два пакета бьем или в один ложить будете?»
Вот так, всего одним словом, мужчина может всколыхнуть вечерний покой и дать понять, что сегодня надо стряпать запеканку. Такую вкусную как когда-то в детском садике, когда еще Берлинская стена стояла крепче крепкого, а Брежнев целовался прямо в телевизоре.

В маршрутке рядом со мной села пожилая дама, и я задохнулась от восторга: все-таки не часто с тобой соседствует Бастинда, колдунья и правительница из Фиолетовой страны (книга Волкова «Волшебник Изумрудного города»). То, что это Бастинда, не было ни малейшего сомнения — все фиолетовое у нее: фетровая шляпа со цветком (шляпа! Настоящая шляпа, а не вязанка или кусок меха), шуба, сапоги, сумка и даже ногти. Как и полагалось злой колдунье, у Бастинды был суровый взгляд и плотно сжатые губы (да-да, от…
… показать весь текст …

Ребенок после лагеря дик и суров. Привезла кучу грамот, стреляла из лука, попала, заняла призовое место, получила за это крохотный фонарик. Начальством особо было подчеркнуто при вручении, что в фонарик вставлена батарейка. Вот это я понимаю — ценный подарок за достойную стрельбу. На сердце стало спокойно — когда цивилизация рухнет, отключат интернет и все уйдут в леса, в семье есть человек, который легко подстрелит какого-нибудь сурриката на ужин. Я же буду промышлять у костров ловким враньем за сладкий хрящик. В смысле — свежесочиненным фольклором. Фонарик, чтобы светить хищникам в глаз, у нас уже есть.
Ребенок рассказывает о жизни вдали от дома скупо, но красочно. «Ребятишки матерятся?» — спрашиваю я, чтобы понять нравы нынешней молодежи.
Тяжелый взгляд был мне в ответ. «Мама! Это — лагерь! Лагерь! Это тебе не какой-нибудь там… ВАК!»

На днях мне студент трагически заявил, что по теме реферата в Интернете ничего нет. На языке современности это означает: «Не нашел откуда скачать». Реферат, по мнению некоторых, это такая штука, когда находишь какой-нибудь текст, где заголовок вроде похож, потом делаешь «копи — вставить» (читать не обязательно. заголовок же похож!) и дело в шляпе. Препод — он же дурной: как буквы увидит, так радуется как ребенок, достаточно ему и того что они есть. И всем хорошо, особенно ловкому студенту: «Ну и…
… показать весь текст …

Тут меня европейские дамы спросили, что такое быть замужем за сибиряком.
В двух словах:
Привез с Байкала, выгрузил вещи, убедился, что дома все работает и прохладно (или тепло, в зависимости от сезона), сходил в магазин, принес продукты, подумал, ушел, еще принес продуктов. Подумал. Сказал: «Там шоколад тебе есть.» Ушел. Придет к ужину, может, еще скажет что-нибудь.

Перед тем как заснуть, как-то само собой возникают тексты в голове, хорошие такие, складные. Надо бы встать — записать, но выковыриваться из-под теплого одеяла — выше сил человечьих.
Во снах же приходят стихи. Сначала я думала, что Пушкин обрыдается от зависти, вот какие это замечательные стихи, Бродский плачет и протирает очки, Лермонтов мрачнеет и стреляет. Разумеется, утром я ничего не помнила, но чувство безудержной гармонии было.
Один раз я сумела стихи записать, спросонья, сама не пойму как.
Вот они:
«Пятку я с собой возьму!» —
Крик потряс джунгли.
Я тебе не кунгуру,
Ну, а ты — не Рунге."
Сегодня — опять запомнилось:
«Съела тонкий огурец.
Кабздец».
Считаю, что поэтическое дарование у меня сильнее остальных.

Сегодня я ощутила, что такое роскошь и высший свет. Передо мной в кассу стояли две барышни, которые собирались начать праздновать всероссийский праздник 4 ноября уже немедленно, вот прям сегодня. Они были одеты правильно: в длинные платья и каблуки. Всякая ерунда в виде шапочек и курток для холодного ноября остались в октябре, а платье в горошек в пол — само то после купальника, конечно: вроде бы ты одета, и вроде как бросила дерзкий вызов бездушному миру. Мир, в виде очереди из меня и подвыпивш…
… показать весь текст …

Как жаль, что все размножаются, а капсульная кофеварка — нет. Так бы отпочковалась бы от домашней маленькая, я бы в мастерскую унесла, попивала бы себе кофеек вкусный. Так-то я завариваю, когда прихожу утром, стеклянный френч-пресс, выпью горячим чашку-другую и убегаю. Потом снова прихожу, с лекций например, и пью остывший кофе. Иногда остается на «после обеда», и вот тут самый грех: после обеда мне кофе не показан, сердце шалит, а хватанешь глоток-другой и чувствуешь себя разнузданной шалуньей, вот такой свободной себя чувствуешь, ну как будто перед тобой поля-луга, лето и много ничегонеделанья, и ты бежишь себе босиком и ничего не должна-обязана, вот просто свобода и все. И отвалите все.
Потом глоток холодного послеобеденного кофе растворится в твоем усталом организме, и снова склонишься над столом и работаешь-работаешь, работаешь.
Но все-таки грешочек был, и улыбаешься этому тайно.

Думала, в мастерской поем спокойно и не спеша, дома геройская кошка Муська стала отбирать даже сырники.
Но нет. Прилетели синички, уселись на жердочки, уставились в окно. Посыл был ясен: «Не подавись, жадина!»
Жадина вздохнула, натянула кофту, открыла окно и насыпала в кормушку семечек.
Они меня разорят.
Как хорошо, что в нашей культуре не принято подкармливать слонов.

В последний понедельник зимы все схлопнулось — начало Великого поста и вполне себе мясоедский Сагаан, зябкий пронзительный ветер и капроночки на ногах безбашенных барышень. Безбашенных в прямом смысле: идут без головного убора, волосы хлещутся, нос красный, коленки синие, красота и молодость, отвага и цистит, гламур и менингит. А ты в берете и шубе и с тяжкой думкой: продует берет или нет, надо было все-таки зимний надеть, а не красный, потому что красный — одинарный. А девица — чпок! и на наледи упала, а ты: «Все-таки, красный, надо как-то участвовать в этом общем безумии призыва весны.» А девица звонко так: «Етить твою мать!» и дальше поскакала, а ты: «Ну да, ну да, весна-красна, приди-приди, уа-уа!» А позади опять кто-то чпокнулся и заетитничал.