это так странно — лежать одному на колючем диване,
вспоминая твой позвоночник цвета слоновой кости,
мрамор скул, позолоту волос, мятную горечь дыханья…
я касаюсь безликого воздуха, и внутри всё чернеет от злости.

я касаюсь бездушного ворса, будто в каком-то фильме:
это так банально и глупо, что мне хочется удавиться.
я пытаюсь вспомнить твой запах — запах кожи, крема и мыла,
я пытаюсь представить в зеркале наши влюблённые лица…

это так странно — вместо тебя видеть мелкий узор обоев,
обводить в…
… показать весь текст …

послушайте, доктор, мы развелись несколько лет назад
но когда выключается свет, я встречаю её глаза
она входит, как белый призрак, в рубашке на голое тело
и зрачки её, полные ревности, смотрят остекленело

а потом она молча садится на стул, и лунное серебро
заливает колени, запястья, скулы и чёрный рот
доктор, недавно я снова женился, мне не нужны проблемы
но когда мы ложимся в постель, появляется этот демон

знаете, доктор, она говорила, что не бросит меня никогда
я сжимал её тонкую ше…
… показать весь текст …

Они говорили, что в город пришёл апрель,
Что белое солнце разбудит гранит и медь.
За человеком закрылась входная дверь,
Он уезжал на новую станцию «смерть».
Он уезжал на страшную станцию «взрыв» —
Кровь и металл чернели в густой пыли.
Он умирал, нисколько ещё не пожив,
Он остывал на стыке холодных плит.

А был человек. Дышал и растил детей,
Верил газетам, смеялся, любил собак,
Смотрел на закаты, дороги, узлы аллей,
Ходил на работу, в аптеку, универмаг…
Сливался с толпой, опаздывал и спешил,
… показать весь текст …

всем, кто говорит мне: будь, наконец, счастливой,
я отвечаю усмешкой и средним пальцем.
с неба сыплется пепел, прямо в воронку взрыва.
мы не выжили, милый,
у нас просто не было шансов.

нас не стало уже давно, ты сам написал об этом,
закричать бы от боли — но нет языка и горла.
мы лежим на земле, мы разорваны и не отпеты…
этим долбаным взрывом
нас просто взяли и стёрли.

здесь так холодно ночью, в этой кровавой грязи,
я нашла твою руку, но пальцы окоченели.
… показать весь текст …

Ты будешь спать с другими, и я буду спать с другими,
Будет другая седая зима, другой кучерявый иней,
Другие дома и другие квартиры с запахом незнакомым,
Будут другие тела и оргазмы, пепел с других балконов.

Будут другие звенящие взрывы, омуты, помутненья,
Руки другие, губы другие, плечи, ключицы, колени,
Гифки развратные в переписке, улыбки у монитора,
Встречи и ссоры на колком морозе, и снега другого горы.

Будет другая кипящая боль от ревности бесполезной,
Выстрелы слов, обещания, ложь, входя…
… показать весь текст …

каждый текст всё равно получается о любви,
даже если он о войне,
о политике
или о боге…
старые девы сморщены, обескровлены и мертвы,
потому что никто не целует
их бледные впалые щёки;

алкаши спят на лавках, их боль заглушает спирт,
у вахтёров и дворников —
отсутствующие лица…
одиночка в метро прикрывает шарфом пустырь,
видит пару напротив
и подумывает застрелиться.
… показать весь текст …

Скажи «спасибо» первым числам января: ты возрождаешься из пепла после бури. Теперь квартира — будто тёплая нора, где можно с книгой посидеть у абажура. Где можно целый подоконник захватить, укрывшись пледом самой крупной вязки. Почувствуй тонкую невидимую нить, что тянется к тебе из детской сказки.
Смотри в окно — там кто-то небо потрошит, там сахар сыплется из облачной перины и тут же бьётся о стеклянный мёрзлый щит… Скажи «спасибо» снегу, хвое, мандаринам. Достань фонарь, зажги пузатую свечу,…
… показать весь текст …

Картины небрежно творила,
Смотрела на снег и на ночь
И совесть свою теребила:
Я — маленький демон, но я — твоя дочь.
Ты — пламя и сталь, ты — железо,
Ты сильная, словно любовь,
Но прячешь от взглядов порезы
И в бой отправляешься вновь.
Воюешь с врагами и с миром.
Как праведный ангел земной,
И нежным медовым эфиром
Ты делишься в ласке со мной.
В душе твоей — чистая вера,
Святая надежда на нас.
… показать весь текст …

Я хочу тебя.
Взгляд превращается в мысль, мысль — в горячий ток,
Предвкушение замирает в изгибе голодного рта.
Я рисую наш поцелуй. Комнату, дверь, потолок.
Как сорвётся с уставшего тела тяжесть платья и суета.

Контур шеи, линия тонких ключиц, плечи — как белый воск,
Жадность рук прижимает к стене, душит наивный стыд…
Я врастаю в тебя. Глотаю твой запах. Путаюсь в море волос.
Легион твоих прежних страстей будет сегодня смыт.

Я считаю солёные позвонки, чувствую нервный пульс —
Каждый стук раздаётся в виске и спускается в самый низ.
Я затягиваю на шее упругую нитку бус —
… показать весь текст …

Ничего не нужно мне, ничего не хочу я, милый,
Кроме той темноты и сладости, от которых жгло и мутило,
Кроме гари подъездной, сухого вина и дыма,
И глазищ твоих полудетских, как у ангела Серафима.
Про духовную близость кричат, высыхая телом —
Я не буду такой, поверь, пока кожу не выкрасят белым.
Я сама себе кореш, мне есть, с кем болтать по ночам.
Но за то, чтобы спать с тобой, я продамся любым чертям.
Пусть они заберут меня, сделают волчьей масти,
Я приду к тебе, мальчик, сожму тебя в серой паст…
… показать весь текст …

дед мороз, борода из ваты,
я не верю в тебя, уже поздновато,
я вырос, конец, finita, the end,
на моей стене — репосты про тлен,
в подъезде накурено,
в городе — слякоть
мне не с кем пить и некого трахать,
мандарины не пахнут,
музло не качает,
малолетки понтуются,
что-то крича и
видя во мне гнилой раритет,
исчезают с хохотом.
слушай, дед,
… показать весь текст …

Рассказать, как она бесила? Не хватит слов.
Эти тряпки по всей квартире, гора посуды…
Говорил, что не буду её опять, не буду,
Но бросался на это мясо, как стая псов.

Как она просыпалась — где-то в районе трёх,
Надевала футболку с мерзким пятном от кофе.
Как дымила на кухне, морщила детский профиль.
Я хотел придушить её, только никак не мог.

Как терзала гитару, а в стенку стучал сосед,
И колонки до ночи орали БГ и Цоя.
Я лежал на кровати, словно на поле боя,
Представляя в ладони спас…
… показать весь текст …

А вечером хочется просто сидеть и молчать,
В август прозрачный глядеть со свинцовой тоской.
Детка, ты чувствуешь? Он оставляет на лицах печать
Въевшейся горечи. Гладит прохладной рукой.
Детка, смотри. Здесь остынет безумная страсть,
Здесь мы устанем, вернёмся под клетчатый плед.
Нам было сладко любить и бессовестно врать:
Мышцы болели. Трещал от объятий скелет.
Только теперь я не вижу дрожащих ресниц,
Влажного блеска на коже, смеющихся глаз.
Август пришёл. Мы похожи на пойманных птиц.
Всё это было когда-то. И всё это будет не раз.

Хочется кофе. Хочется моря. Сидеть наблюдать,
… показать весь текст …

К тридцати понимаешь: Хватит. Устал. Я хочу это всё забыть. Раскалённые струны, тяжёлый металл и привычку всегда курить.

Всё казалось, что можно прогнуть этот мир, ведь со мною мои друзья. Оказалось — дружбу сливают в сортир. И прогнуть этот мир нельзя.

К тридцати понимаешь: поверхность земли — это ребро ножа. Если кто-то бывает всегда на мели — так это моя душа.

Я хочу тишины. Я хочу пустоты. Я хочу залатать свой шрам. К тридцати понимаешь: только ты — сам себе и молитва и храм.

К тридцати залезаешь в мёрзлый окоп, достаёшь ледяное ружьё.
Если вера в людей загоняет в гроб —
я просто
убью
её.

август пахнет землёй, умирающим садом,
сквозняками и крепким кофе;
он кричит, что тепло опять улизнуло,
и это равно катастрофе.
вот идёт мальчишка за руку с мамой,
непоседлив, розовощёк,
а у тебя клешнями сжимает сердце —
никуда не успел, ничего не смог.

это время послушать любимые треки:
старый рок и тоскующий блюз,
посмотреть, как становится мокрым гербарием
беззащитный соседский куст,
озвереть от бессонницы, вспомнить реку,
… показать весь текст …

сколько я ещё протяну так, скажи мне, сколько?
я — бракованная игрушка, статуэтка, упавшая с полки,
в моей пластмассовой черепушке — все фильмы ужасов разом,
натуральный дурдом и ад.
я готова покончить с этим верёвкой, таблетками, газом
и оставить записку: я сама виновата,
никто больше не виноват.

да послушай же, во мне не осталось живого места,
это запущенный случай, такое не лечится переездом,
покупкой квартиры, собаки, рождением нового человека…
я больна, мой хороший, я — уродливый…
… показать весь текст …

а на самом-то деле мы никого не любим,
нет никаких половинок, и тем более родственных душ.
мы просто ищем, кого бы съесть, скаля тупые зубы,
забирая каждую жертву в непроходимую глушь.

всё потому, что с рождения — внутри у нас пустота,
бесконечная скользкая пропасть, воющая Харибда —
и её кровожадная пасть никогда не будет сыта.
всё потому, что с рождения — мы все уже инвалиды.

так нам хочется, глупеньким, чтобы как в том кино,
где принц и принцесса не устают друг от друга.
но внутри у нас есть дыра, и в дыре той — всегда черно.
кто нас создал такими и чья это, блин, заслуга?
… показать весь текст …

…мол, вот она — ваша тихая гавань, отдушина, приз, награда
я была их последним кошмаром, это правильно, что мы не вместе
хорошо, что они целовали других,
когда в загсе играл оркестр
я курю на балконе и представляю, как жёны варят им супчик
как они замирают в классической позе (что может быть круче?)
засыпают в обнимку, покупают продукты, ездят в свои деревни
как печатают фотки,
вставляют в рамки,
вешают их на стену
я листаю дурацкую ленту в контакте и вижу знакомые лица
вспоминаю, как мы целовал…
… показать весь текст …

нам бы месяц ещё продержаться, а там уже будет легче:
в разноцветье оденется город, вспыхнут стеклянные свечи,
небо вытряхнет мелкую пудру из тучного зимнего брюха,
и повеет забытым теплом
от румяных родительских кухонь.

будет запах корицы и сдобы, и, конечно же, мандаринов,
мишурой начинят магазины и кудахчущий праздничный рынок,
и невидимый дедушка М. разрисует окно чем-то синим…
нам бы месяц ещё продержаться —
и развеется морок рутины.

каждый год возвращается детство из мутности воспоминаний,
оживают игрушки на ёлке, повторяются шутки про баню,
… показать весь текст …

Белый пух облетает с деревьев, ложится сугробами,
И я становлюсь этим пухом, лёгким, почти невесомым,
Становлюсь тёплым воздухом, травинками мокрыми,
Выгоревшей стеной, котенком у соседнего дома,

И я становлюсь этим летом, сливаюсь с ним воедино,
Так, что не отличить уже, где я и где солнечный заяц,
Так, что не страшно уже раствориться и всех покинуть,
Я иду в этот пух, в этот снег, чтобы в нём, наконец, растаять.