Я не снилась тебе ни разу.
Выше ветра поднялся снег.
Ты спросил: Так бывает?- Разве
можно падать не вниз, а вверх?

Я не знаю. Но падать — больно
даже в небо.- Спроси у птиц,
что они так кричат, нестройно
нарушая черты границ?

Или им отпустить былое
так же страшно, как нам с тобой?
Небо — близкое, но чужое.
Ты — привычный, но не родной.
… показать весь текст …

Земная, красивая и печальная,
за краешки прошлое теребящая,
Кому-то — встреченная случайная,
и только зеркалу — настоящая.

Немая, вечная, неизбежная,
небрежно ткущая мир из бренности,
её обходит пока что вежливо,
не заплетая в свои мгновенности.

Злорадно-тикающе-бегущее
стучится в сердце, играет венами.
Кому-то — рядом в пальто идущая,
и только с зеркалом — откровенная.
… показать весь текст …

Какая мне разница, сколько стоят ваши часы, если они отмеряют то же самое время, что и мои?

Не ходи в мои сны — не открою.
Я и так слишком часто тобою
задыхаясь, не сплю до зари.

Не касайся меня, не касаясь, —
я улыбкой твоей отравляюсь
и сжигаюсь до пепла внутри.

Не броди в моих венах — пьянею
тем сильнее, чем ты холоднее.
Я тобой одержима, смотри:

Я лечу, я лечусь, отвыкаю.
Отпускаю тебя, выпускаю
… показать весь текст …

Я могу вместиться в твоей ладошке.
Я могу мурлыкать тебе, как кошка,
до утра, уткнувшись в твое предплечье.
Ты же знаешь: кошки от боли лечат.

Сегодня бабушку переводила через дорогу.
Она говорит:
— Мне стыдно чужих людей просить меня перевести.
Я отвечаю:
— Это им должно быть стыдно, что их приходится об этом просить.

Несчастлив тот, кто не может умерить своих желаний.

Целуя его, обязательно складывай крылья.
А лучше свяжи их и спрячь за подкладку плаща.
Пока твои губы не вдавлены в клетку ванилью,
а плечи и бёдра не стонут в объятьях плюща,

пока ты не стала совсем безотчётно послушной, —
держись, как бескрылая, и как бескрылая ври,
о том, что целуя, осталась вполне равнодушной,
и не ощутила порыва к полёту внутри.

Смахни с рукава безмятежно прилипшие перья:
ты больше не будешь одним из желанных чудес.
Он должен уйти, не стреножив крылатого зверя.
Его поцелуй стоит меньше бескрайних небес.

Я не верю в незыблемость чувств,
В постоянство души и рассудка.
Я, наверно, сама изменюсь,
От чего мне становится жутко.

Я не верю, что миг предрешён
Кем-то, сверху глядящим сквозь тучи.
Я не верю, что сбудется сон —
Даже, если во сне было лучше.

…Но — я верю, что в душах есть свет,
Озаряющий мысли и жесты,
И, что мною оставленный след
Даст кому-то возможность согреться.

Прищур сливовых глаз.
Ботекс губ, обрисованный красным.
Не получишь отказ —
Маргарита обычно согласна.

Нет, она не берёт
ничего, кроме долларов, в руки.
В Маргарите есть лёд
и немного породистой суки.

Маргарита даёт
всем держать её талию в танце.
Но не всем повезёт
с ней уйти, ещё реже — остаться.
… показать весь текст …

Всё, что мы знаем, ограничено нашей способностью понимать.

Странно, что на физический контакт люди идут охотнее, чем на душевный. Значит, душа для них ценнее?
Тогда почему они заботятся о ней меньше, чем о теле?..

Сорванный ноготь —
доверие к тебе.
Нерв обнажился.

В этой боли, как в гамаке, —
ни согнуться, ни распрямиться.
В полусжатой твой руке
мне — ни встать, ни пошевелиться.

Если ты не цветок, то что?
Если пламя, зачем так долго?..
Мне в ладони твоей пустой
стало воздуха слишком много.

Смерть — всеядна, а страсть слепа.
Что мне кара — тебе удача.
Как иголка твоя тупа,
как твой бархат колюч и мрачен!

Слишком хрупкие для мужчины плечи,
Сожжены ознобом фантазий поры.
Не стремлюсь обнять, но вжимаю крепче
Мышцы в мышцы там, где расстёгнут ворот.

Невозможно ближе, чем стать чужими
В этой пробке из человеко-массы.
Повтори мне имя. Что значит Имя?-
Твой штрих-код, чтоб быстро пробить на кассе.

Ты в фольгу блестящую упакован.
А моя — разорвана в месте спайки.
Без зеркал лица своего не вспомню, —
Я ему навряд ли была хозяйкой.
… показать весь текст …

Не верь зеркалам — мы стареем лишь в них.
Мое отраженье в глазах твоих — то же
И годы спустя. Зеркала — для других.
А сердце — правдивей, ведь сердце — моложе

Бездушных предметов и паспортных цифр.
В глазах моих — твой нестареющий образ.
Все врут зеркала — отвернемся от них.
И — только в глаза, в них ведь — истинный возраст.

Мне так надоело врать,
Мне так надоело злиться.
И, если всю ложь собрать,
То можно вполне разбиться,

С вершин соскользнув ногой,
Под ней не найдя опоры,
Оборванной вниз струной
Упасть на безумный город,

Где каждый живущий — лжец,
Где ложь — и язык и кредо.
Тебя я спрошу: летишь?
И ты мне соврешь, что — следом.

Я могу повторять тебя снова,
Как любимую грустную песню,
Замирая в начале припева,
Выдыхая с последней строкой.

Я люблю в тебе каждое слово.
Я ценю наше редкое «вместе».
И ритмично сжимается слева
Мир, задетый волшебной струной.

Одиночество…
О, этот терпкий горьковатый аромат!
Моё одиночество похоже на свежезаваренный кофе.
Хочешь — пей залпом, хочешь — мелкими глоточками.
Можешь обжигающе горячим, а можешь холодным, чтобы утолить жажду…
При желании — добавить корицу воспоминаний…
Черный горошины перца-грусти… Или воздушные сливки мечтаний…
Немного любовных фантазий — освежающих и сладких, как ложка пломбира в кофе-глясе…
Пьянящие капли рома или коньяка — забавные эфирные планы, которые никогда не воплотятся в жизнь.
Люблю его…

Прости, что ухожу, не попрощавшись.
Прощание придумано для слёз,
чтоб чем-то оправдать холодный дождь,
рыдающий по осени опавшей.

Прости за то, что не смогла, как все
вцепиться в почву тонкими корнями.
Прости за все, непонятое нами
и понятое нами не совсем.

Прости за то, что причиняю боль,
за ненормальность, за неуловимость.
И постарайся, чтобы все забылось
как можно раньше — всё, что было мной.