Я так не разговаривал ни с кем:
Как блудный сын, как демон у причастья…
Моих религий проданы все снасти,
И бог в таверне холоден и нем.
И я готов сидеть с ним до утра
И слушать песни моряков и моря,
Бросать с причала утром горстку соли,
Чтоб день был бел, вода была сладка.
Чтоб триста лет — ни шторма, ни войны,
Лишь лунный диск подобием медали
/Которой никогда не награждали
Простых и смертных жителей Земли/.

Но голос твой зовёт в такую даль,
… показать весь текст …

Я бы продал тебя за пригоршню табака
Проплывающей мимо отчаянно-злой конкисте,
Оттого, что порой безумны твои слова —
Как терновые ветви, без спелых плодов и листьев.

Я люблю этот пурпур. Коснёшься — и виден след.
Но мне мало рубинов, стекающих прямо с пальцев.
Я бы продал тебя Верлену за сто монет,
Чтобы он сочинил поэму о двух скитальцах.

Полон дыма и копоти весь королевский двор —
Я сжигаю тома ненаписанных мной историй.
Я бы отдал тебя Марату за приговор,
Подтверждающий цену этой лилейной крови.
… показать весь текст …

Поговори со мной о сентябре,
О падших божествах — кленовых листьях.
Я раньше не писал осенних писем,
Я не тонул в вечерней темноте.
В ночи играли Шуберт и Шопен,
Попеременно царствуя над миром,
Пока в пространстве маленькой квартиры
Не прозвучал изысканный рефрен:
Всего три слова, пять движений губ.
Я устоял, я верил полмгновенья,
Что нет в словах ни силы, ни спасенья,
Ни ангелов, ни их священных труб.

Поговори со мной о сентябрях —
… показать весь текст …

Её голосом тихим Ты говоришь со мной —
Обрубаю канаты и пью адмиральский чай…
Это море пойдёт на всё, чтоб не стать водой —
Только солью и словом, поэтому отвечай:
Сколько душ до меня ты пустила уже ко дну,
Сколько тел поднимала, коснувшись губами, ввысь?
Отчего я не помню других, лишь тебя одну,
Отчего обрубаю канаты, смотрю на пирс…

Её голосом тихим Бог говорит со мной —
И она это знает, и смотрит всегда в глаза.
Это заговор вечный, и вечный горячий бой:
Ты не веришь в догматы, читая любовь с…
… показать весь текст …

Напротив капеллы растёт одинокий дуб —
В нём прячется бог, если сводят его с ума
Воскресные гимны, летящие с алых губ
Вон той прихожанки, живущей на Сент-де-Бла.
Бог смотрит сквозь ветви, пытается вспомнить день
В который не пил он к полудню «Шато Нуво».
От старой капеллы ложится густая тень,
Бог смотрит на пальцы сквозь узких очков стекло.
Откуда приходит в ладони шальная дрожь,
Когда её голос стремится из Сент-Шапель
К осеннему небу, что сеет весенний дождь,
На голову бога, как самый простой е…
… показать весь текст …

Прости своего солдата
За пули, за смех и боль.
Монархия тем богата,
Что мастерски знает роль:
Пока ты ей верно служишь
Расшит серебром мундир,
Манжет из фламандских кружев
Не знает чернил и дыр.

Пока не сломаешь шпагу,
Пока не врастёшь в траву —
Ты вряд ли прибавишь шагу,
Ты вряд ли начнёшь игру.
И шепчут, что ты неверен
… показать весь текст …

Ты, день за днём, нанизывала нить
Омелой спелой — ягодой забвенья,
Чтоб раненую память исцелить,
И Солнце уронить во тьму затменья.
И в девичью простую ворожбу
Поверив, как в причастие святое,
Ты нить омелы — лунную судьбу
Носила, как монисто золотое.
Подвластны были травы и цветы
Рукам твоим усталым, безмятежным,
Роняя откровение росы
В сухую землю, поколеньям прежним.
И мир был тих, наполнен ворожбой
Омелы спелой — ягоды забвенья,
… показать весь текст …

Хоть имя поменяй, хоть веру, хоть лицо,
В костёле пой весь век, иль стань седым азанчи:
Родился в этот мир — останешься слепцом,
С иллюзией святой, что вечный ты и зрячий.
И прост твой механизм, и суетны дела —
Но думаешь: «Мой Бог, как глубока природа
Души моей большой, когда ищу тебя
В полночной тишине на сцене небосвода».

Но призрачен актёр, хоть явственен сюжет,
Дела слепца порой жестоки, но наивны —
Слепцы летят во тьме, как бабочки на свет.
А что неярок он, в том разве мы повинны?

Думаешь, зверь — это шкура, клыки и когти?
/я улыбаюсь, подняв воротник пальто/.
Сила не в мышцах, не в перечне жертв, не в злости —
Это лишь вехи, хранители дат, число…
Атриум полон, так целься в меня желаньем
/путь этот краток — отрезок от, А до В/.
Так к водоёму спешат на рассвете лани,
Не понимая, как мало воды в вине.
Небо в Эльзасе сегодня под цвет подвязки,
Ты повторяешь: Эдем, эдельвейс, экстаз…
Зверь — это дверца /кто знает, не лгут ли сказки?
Время сомнений на стрелках твоих сейчас/.
Сила не в мышцах /бежать от меня не вздумай/,
Сила не в списке /кто был до меня — не в счёт/.
… показать весь текст …

Это может быть даже открытием, если поймёшь:
Мы приходим сюда не за тем, чтобы молча смотреть
Как, пригревшись на солнце, лежит медным полозом ложь,
Как ползёт она в город, когда начинает темнеть.
Старым жалким Адамом прими же свой крест и смотри
Как ворвётся война сумасшедшей вакханкой в твой дом.
Обнимайся с женой и читай по утрам Валери,
Защищайся от пули, подняв толстой Библии том.
Верь в правительство, правду, Ваала, причастье, чуму —
Но спасайся, по-прежнему, мамой, бокалом вина.
Я хотел б…
… показать весь текст …

Во мне война, в тебе, и в ней, и в нём. Мой счётчик шкалит, скорость на пределе. Мне кажется, что я крещён огнём, но лишь помазан льдом на самом деле. Помазанник у бога не в чести — асфальт дымится и поют цилиндры. Никто не обещал тебя спасти, никто не надевал законной митры. С чего ты взял, что боль равна нулю, когда уйдёшь в занос на повороте? С чего решил, что тихое «люблю» поют всегда на самой верхней ноте? Как ты поёшь — беззвучно потому, что срок отмерен, утверждён, подписан. Что скорость …
… показать весь текст …

Если ключ подошёл к замку — перестань проверять другие. Не откроешь чужих дверей, ну, а если — лови свинец. Будет память твоя тиха и бесшумна, как ностальгия, как обманутый легион, морем пойманный наконец. Когда я подхожу к тебе /отшлифованный веком прошлым, я — подогнанный под размер, но, как прежде, ещё стальной/ голос крови поёт во мне: «да всё можно тебе, всё можно… пока эта открыта дверь, пока бог говорит с тобой».
Отвоёван давно восток, но с востока уходит солнце — /не держи — обожжёшь лад…
… показать весь текст …

ВОЛЧИЙ ПСАЛОМ

Я всегда был неверной нотой,
Диким зверем в твоём саду…
Рай, поделенный на широты,
Не вмещает мою тоску.
Я срываю и мак, и вереск —
Ну скажи мне, что я не прав,
Ведь и зверю во что-то верить
Нужно к ночи, от тайн устав.
Я всегда был неверной нотой
/Ты сломал камертон давно/
Мир, поделенный на высоты,
Пьёт беспечно твоё вино.
… показать весь текст …

Там, у самой границы сна,
Ярче травы, бледнее лица…
Ночью проще сходить с ума —
Есть надежда, что всё лишь снится.
Не зови, не зови к себе —
Дикий зверь мой в лесной берлоге.
Дремлет Велес в сырой земле,
Рядом с ним остальные боги.
Ты застала меня врасплох
На границе туманной яви —
Я тебя отпустить не смог,
Бог меня защитит едва ли:
Дремлет Велес, молчит земля,
И полынью сочится чаша…
… показать весь текст …

Кленовые ладони сентября
В окно моё стучатся тихой ночью…
Мне кажется — я выдумал тебя,
Чтоб плен осенний был с тобой короче…
Смешав все краски августа и снов,
И георгинов и медовых яблок,
Я звал тебя с холодных островов,
Сквозь суеты обычную усталость…
Сложив свой зонт, я грелся под дождём
Из слёз твоих далёких и горячих
И пел, забытый Богом, патефон
О нас, о заблудившейся удаче…

И образ твой на янтаре аллей
… показать весь текст …

Небо лежит у меня в кармане.
Кто самый смелый? Иди, достань!
Звёзды мерцают в открытой ране.
Лают собаки. Молчит звонарь.
В чёрном пальто целый мир упрятан —
Кто самый меткий? Иди, возьми!
Сгинул во тьме и второй, и пятый.
Сто двадцать первый — вперёд смотри.
Братом ли был для тебя Сальери,
Был ли ты братом кому-то сам?
Белую скрипку, под вдох Гварнери,
Жёг ли ты в поле, как старый хлам
Лишь оттого, что не нёс в кармане
Бога и небо, и сотню звёзд,
… показать весь текст …

«Где у тебя болит?» — спросит она, потянувшись ко мне сквозь сон. Так зазывают путника в тихий омут, чтобы потом с изменившимся злым лицом выпытать всё, по-русалочьи тронув ворот. Нет ли креста? Пропоют ли Сорокоуст? Много ли жил он на этом неярком свете? Пуст ли карман? /От рожденья поныне — пуст/. Будет ли спорить, запутавшись прочно в сети? Или в сети, на цитаты разбив рассказ, — тонкую чашку с узором из белых лилий… Всё разбивается, только о нас — о нас помнит вода, проповедуя: «Жили-были»…
Старая дева с русалочьим злым лицом, с голосом нежным /лишённая напрочь слуха/ утром поёт над кудрявым моим виском: «Больно тебе?». Я смеюсь по привычке глухо: «Больно, родная, поэтому только жив. Полон мой кубок, и конь на дворе осёдлан»…
Древняя норна, ты нас, вот таких, живых, спешно пытаешь отравленным майским мёдом, сталью, предательством, ночью полярных дней, сумрачным лесом, в котором не сыщешь бога. Ни одного. Но мы только сильней, сильней…

«Больно тебе?». Да немного уже. Немного.

Тают белые замки. Звенит хрусталь…
Отвыкаю с трудом от холода.
Вереницей рек ускользают вдаль
Белоснежные сказки города.

Чашка кофе на Невском, в пустом кафе,
Плюс один… Не хватает с-нежности…
Бриллиантом меркнет зима в руке,
Растеряв обещанья верности.

На стекле напишу: «До свиданья. Кай.»
Отпускаю Твоё Высочество…
Снегопадом тихо скажи: «Прощай,
Моё белое одиночество».
… показать весь текст …

Камерир возле бога обязан уметь писать,
И желательно кровью — так будет труднее смыть.
К этой чёрной сутане в придачу одно — тетрадь,
В этой чёрной сутане легко на земле простыть.

Камерир возле бога отслужит здесь сорок лет,
Два получит в придачу за то, что хорош в игре.
Его чёрные лигии спешно летят на свет,
Его белые бражники вечно сидят во тьме.

Камерир возле бога не то, чтобы очень свят,
Исповедует в церкви — да так, что забыть нет сил.
Его белые руки не крестят, скорей — хранят
Души тех, кто коснувшись его навсегда забыл.
… показать весь текст …

Когда я был мудрым, покинувшим верхний мир,
Роняющим перья отшельником лет пяти,
Я прошлые жизни, как шкуры зверей, кроил,
Чтоб памятью греться средь стонущей злой зимы.
И знали все духи о том, что седой шаман
Оставил в наследство мне только одно: снега…
Что нужно привыкнуть к безлюдным глухим местам,
И к белому солнцу, попавшему в плен креста.
Казалось чужим это странное ремесло,
И ветер одел меня в грубый простой наряд.
Обычные птицы искали везде тепло,
Шаманские — холод и мой повзрослевший в…
… показать весь текст …