Мне задали вопрос:
«Вот! Еще одна важнейшая тема — синдром Дауна. Интересно было бы, Наташа, прочесть твое мнение по этому поводу — рожать или не рожать в таком случае. Понятное дело, что это решение и выбор каждого, и никто тут не советчик… …Стоит ли мучить всю жизнь себя и ребенка, который полноценно, скорее всего, не будет жить никогда?»
Мы уже говорили о выборе. И говорить еще будем не раз. Моя цель — дать честную и полную информацию до точки выбора.
Прежде всего, я абсолютно уверена, что дети выбирают нас. И если у этого папы и мамы, родился не совсем здоровый детеныш — у него тоже была своя цель. И мы об этом уже говорили. Детки (ВСЕ, БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ!) рождаются в этот мир, чтобы сделать его лучше, чтобы научить родителей любви. Не для того, чтобы в одинокой и болезненной старости нам было на кого положиться, не для того, чтобы родители получали похвалы и дивиденды на родительских собраниях, не для того, чтобы мама и папа реализовали через ребенка все свои нереализованные амбиции (балет и карате одновременно). Дети рождаются, чтобы научить нас любить. Просто за то, что они есть. А если ребенок не здоров, и требует к себе больше родительского внимания тепла и ухода — значит он пришел в этот мир научить пару безмерной и безусловной любви.
Вторая сторона вопроса. Почему так много внимания в мире уделяется пренатальной диагностике (выявлению пороков развития, хромосомных аномалий и болезненных состояний плода)?
1. Причины экономические. Самые большие расходы в педиатрических клиниках — на выхаживание глубоко недоношенных и больных деток. Огромные расходы на содержание больных деток в специальных учреждениях (если родители от них отказались, а таких, к сожалению, большинство), и государство (а оно любит и умеет считать денежки) стремиться урезать эту статью расходов. Поэтому: щедро финансируются программы на раннее выявление патологий плода и их… уничтожение. Нет больного ребенка — нет расходов. Простите за жесткость, но это правда.
2. Причины гуманистические. Если можно что-то исправить до рождения ребенка, то пусть это будет исправлено. Еще 30 лет назад внутриутробные операции казались чудом и фантастикой. А сейчас они спасают жизни. Если можно быть готовыми к экстренной операции ребенка, сразу после его рождения — пусть мы будем к этому готовы, и мама будет рожать не в замечательном и уютном род доме в районе, а в перинатальном центре рядом со специализированной детской клиникой. Если можно дать шанс ребенку увидеть мир — то это тот самый язык Бога, который мы переводим. Но! Если ребенок, все же не рождается, или все наши усилия не помогают, таков был замысел и Бога и этого ребенка. Зачем это родителям? не знаю. Эти замыслы мироздания мне не доступны.
Третья сторона вопроса. Почти что — тёмная сторона Луны (людям с неустойчивой психикой дальше не читать, но и молчать об этом я не могу).
Вы ничего не знаете о том, как происходит прерывание беременности в большом сроке.
Так вот — плачущую от осознания процесса беременную укладывают в гинекологическое отделение (перед этим она проходит не дружелюбное заседание медико-социальной комиссии в женской консультации, где несколько человек подписывается под разрешением на убийство).
В гинекологическом отделении в первый день в шейку матки вводится специальная водоросль, которая медленно набухает от влагалищных выделений и постепенно расширяет канал шейки матки, на следующий день старая водоросль удаляется и вводится 2 или 3 новые (это может быть заменено на введение специального геля). Все это время сознание женщины РАБОТАЕТ. Она понимает, что с ней происходит, если срок уже больше 19−20 недель, ребенок в ней двигается, живет. И такое нечеловеческое наказание может сильно поспорить по интенсивности с переживаниями мамы при уходе за нездоровым ребенком. Но, опять же — вы выбираете.
Дальше — хуже. Внутривенно вводятся препараты, которые призваны вызвать расширение шейки и сокращение матки. Происходят классические роды (с нарастанием схваток, с отхождением вод), длятся они от 6-ти до 12 часов, никто эпидуралку или кесарево не предлагает, в лучшем случае, обезболивают наркотиками (промедолом). Роды, на неподготовленной матке, на незрелой шейке. Если женщине «повезло» и ребенок выходит «целиком» (то есть шейка все же раскрылась), то родившийся ребенок может издавать звуки (писк), двигаться, и сердобольные санитарочки быстро укладывают его в целофановый кулечек и выносят в кладовку с ветошью, чтобы уже когда он окончательно умрет — вынести его на исследование в патанатомию. Если женщине «не повезло», шейка не раскрылась, из нее ребенка начинают доставать частями, травмируя (более или менее) шейку. Было много случаев, когда размозженные инструментами кости черепа плода прорезали матку, и все заканчивалось экстренным удалением органа и, как следствие, абсолютным и истинным бесплодием.
Потом, многострадальной, вводится таки наркоз, чтобы выскоблить матку и удалить из нее плаценту и оболочки.
Потом туго перевязывается грудь. Вводятся препараты для остановки лактации.
Потом поднимается температура, болит живот, и снятся кошмары.
И самое главное: мы не знаем, что такое полноценная жизнь. Это жизнь тибетских монахов? Это рутина обыденности? Это вспышки, кровь и драйв войны? Это немое созерцание безмолвного мира? Это жизнь в звуках и тактильных ощущениях? Это уединенность или бурлящий социум? Что такое полноценная жизнь?
Или это способность любить и принимать любовь. Мы почему-то очень боимся любить просто так. Без вознаграждения.