Продрав глаза, я страшно удивился.
Потому что обычно меня будил Кот — во-первых, чтобы пободаться, во-вторых, чтобы на предмет поесть.
На часах было девять, выходной, и на работу мне не надо, но Кота не было. Я даже немного испугался — нарушения в порядке Мироздания чаще всего означали что-то плохое: падение советского коммунизма, приход опергруппы ФСБ, дефолт, избрание Путина на очередной срок, еще один Майдан на Украине.
Не одеваясь, я пошел на кухню. И предчувствия меня не обманули. Кроме Кота на кухне сидело еще одно создание того же рода, только другого пола, то есть кошка. Кот смотрел на нее не отрываясь и с восхищением, словно Троцкий на входящую в устье Невы «Аврору».
— Э… — сказал я.
У меня с Котом соглашение. Как у всех леваков, его личная жизнь крайне бурная и запутанная. Это легко понять даже по объявлениям в нашей локальной сети, где постоянно предлагаются к раздаче котята знакомой, как зубная боль, окраски и с не менее знакомым, крайне наглым выражением мордочек.
Мне меньше всего нужно, чтобы в наш дом ходили его бывшие и нынешние возлюбленные с жалобами и просьбами на вспоможествление потомству. Кота-троцкиста и пса-сталиниста лично мне вполне хватает. Тем более что еще есть сын Оболтус, который постоянно влипает в какие-то истории со своими приятелями анархистами.
Поэтому я и сказал то самое «Э…».
Кот посмотрел на меня с привычным презрением.
— Это не то, что ты думаешь, — сказал он.
— И? — лаконично спросил я, ожидая продолжения.
— Дженни прибыла из будущего.
— Ага, — сказал я. — Гостей из будущего у нас еще не было. Добро пожаловать, Дженни!
Кошка вежливо мяукнула в ответ.
Позади меня раздалось шлепанье домашних тапочек. Это проснулась и пришла на кухню Ольга, моя жена. Увидев гостью, она сразу же села рядом с ней и кошку погладила. Та благодарно мурлыкнула.
— Это Дженни, — представил я. — Если Кот не врет, то она прибыла из будущего.
— Из будущего? Ой, как здорово! — сказала Ольга. — А хотите поесть?
Женщины лучше мужчин знают, что нужно предложить путешественнику во времени. Или путешественнице.
— Хотим, — ответил за всех Кот. — Очень даже хотим.
Сзади раздался стук лап. На кухню пришел пес Агафон.
— Я в смысле погулять… — начал он, но, увидев гостью, недовольно буркнул и посмотрел вопросительно на меня. Во взгляде был написан вопрос: «Кроссовку принести?»
Старая кроссовка в нашем доме — ultimo ratio, последний и самый эффективный способ борьбы с отклонениями от генеральной линии со стороны Кота. Агафон-то от нее никогда не отклоняется. Какой бы извилистой она в нашем доме иногда ни бывала.
— Это Дженни, — сказала Ольга. — Она из будущего.
Агафон — немного тугодум, переварил услышанное и сразу задал Главный Вопрос:
— Диктатура пролетариата в будущем есть?
— Есть, — ответила Дженни. Голос у нее был очень приятный. — У нас там много чего есть.
Тут на кухню приперся Оболтус, мой сын.
Ознакомив его со сложившейся ситуацией, я отправил его после некоторой дискуссии на прогулку с Агафоном, а также и купить вкусностей для путешественницы во времени.
Пока же ей дали корма и сметаны, которые она слопала с огромным энтузиазмом.
Мы сами сели пить кофе.
— А Стивен Хокинг доказал, что путешествия во времени невозможны, — сообщил я нашей гостье. — Он задепонировал на сто лет ячейку в банке, в которой оставил металлическую табличку с приглашением гостей из будущего на ближайшую пятницу. Но никто не пришел.
— С банками в будущем не очень хорошо получилось, — оторвалась от сметаны Дженни. — Так что просто не дошло сообщение.
— А вы по каким делам в нашем времени? — спросила жена.
— Пишу диссертацию по истории XX века, — ответила Дженни.
— Вот! — сказал я Коту. — Некоторые делом занимаются, а ты, кроме пустого, в сущности, акционизма, да постов в Инстаграме, ну и срачей на Рабкоре…
Кот зашипел от обиды. Вмешалась Ольга:
— Вот только сейчас не начинайте, я вас умоляю.
Вернулись Оболтус с псом. Увидев пакет с креветками, Кот обрадовался так, как не радовался, наверное, Сталин, узнав в Туруханске о свержении царизма в феврале 1917 года.
Ольга налила сыну кофе и выдала Агафону его кусок говядины.
— Что будет с буржуями? — спросил гостью сын.
— Буржуи? А, эти, эксплуататоры. Их съедят, — просто ответила Дженни.
Ольга ахнула. Моя жена человек очень добрый, все-таки врач, и верит, что любых людей можно исправить, даже капиталистов. Лишь в самых запущенных случаях — Чубайс там или Ротенберги — поможет только лоботомия.
— Прямо вот так и съедят? — оторвался от говядины Агафон.
Он прямо просиял от радости от услышанного. Сталинист же. Они такие.
— Строго говоря, это будет называться оптимизацией. Но по итогу — да. Там вообще много чего будет — нарушение закона причинности, разрыв непрерывности пространства-времени, вторжение саламандр, последняя онтологическая война, социальный регенезис.
Звучало непонятно, но тревожно.
— Все закончится хорошо? — обеспокоенно спросила жена.
— Да, — сказала Дженни, закончив с креветками и умывая мордочку лапками. — Коммунисты, как обычно, придут и все исправят.
— Вот и хорошо, — не скрывая облечения, сказала Ольга.
— Ну, а дальше вы куда? — спросил я.
— На сто лет назад, — ответила кошка. — Там очень много интересного.
— А как вам наше время? — спросил я.
Кошка подумала и дипломатично ответила:
— Так себе. То есть не очень. Без обид.
Все промолчали. Добавить к этому что-то было бы трудно.
— Спасибо вам за гостеприимство, — сказала Дженни. — Креветки очень вкусные. У нас на Земле они вымерли. А те, что с Проксимы Центавра, совсем не такие. Но мне, однако, пора дальше.
— Помощь нужна? — спросил я.
— Спасибо, нет — ответила Дженни.
Она легла на живот, что-то сделала передними лапами и вокруг нее начала образовываться сфера из тонких серебристых нитей. Когда сфера превратилась в шар, он стал чернеть, а потом просто растаял.
— Обалдеть, — сказал сын.
Ольга печально вздохнула:
— Какая приятная девочка.
Агафон позитивно махнул хвостом.
Кот под шумок дохрумкал креветки.
Все последующие день и вечер меня не оставляло странное чувство. И только, когда мы легли спать, я вдруг понял, что меня беспокоит.
Я встал, стараясь не разбудить Ольгу, прошел к книжному шкафу и извлек толстую книгу, изданную в 1970 году в стране СССР. Это был альбом «Владимир Ильич Ленин в фотографиях и кинодокументах». Листать долго не пришлось, на 97-й странице была фотография вождя мирового пролетариата, сидящего на веранде в плетеном кресле с кошкой в руках. Которую Ленин явно гладил за ухом. У кошки было очень довольное выражение мордочки, заметное даже на черно-белой фотографии.
Кошку я узнал сразу.