Эмили Элизабет Дикинсон (англ. Emily Elizabeth D 1830 — 1886) — американская поэтесса.

Наш Мир — не завершенье —
Там — дальше — новый Круг —
Невидимый — как Музыка —
Вещественный — как Звук.[1]

Отличие Отчаянья
От Страха — как разлом —
За миг до катастрофы —
И через миг — потом.[1]

Случайный выстрел иногда —
К виктории пролог![1]

Разлука с Розой для Пчелы —
Вся сумма бед земных.[1]

Гигант в кругу пигмеев
Пригнется — он смущен —
Свое величие от них
Стыдливо спрячет он.[1]

Смертельный удар порою —
Жизнетворящий удар.[1]

Потеха в балагане —
Зрители сами.[1]

Поучал: «Будь широк!» Стало ясно — он узок.
Мерка — только стесненье уму.
Правде он поучал — стало ясно — обманщик.
Правде — вывеска ни к чему.[1]

Не знаем, как велики мы:
Откликнувшись на зов,
Могли бы все восстать из тьмы
До самых облаков.[2]

Судьба — жилище без дверей.[3]

Душе с ее бессмертьем
Связь явственней видна —
Когда грозит Опасность
Иль грянула Беда.[3]

Смерть — это спор меж Духом
И Прахом.[3]

Коль чью-то жизнь я сохранила —
Не зря я в мир пришла.[4]

Вглядись в Безумца — иногда
Он чуть ли не пророк,
А Слишком Умных глас толпы
Безумцами нарёк.[5]

Стихи мои — посланье Миру,
Но он не отвечает мне.[5]

Мы дозу счастья отмеряем
С оглядкою на Небеса.[5]

Успех для тех заманчив,
Кто не пресыщен им.
Нектар скорей оценит тот,
Кто жаждою томим.[5]

Герой в бою стяжает славу —
Но знаю я — отважней тот,
Кто с целым полчищем Страданий
Борьбу в душе своей ведет.[5]

Обида — признак Мелюзги.
Коль ты во мгле не зришь ни зги —
На Горизонт смотри![5]

Душа найдет родную душу,
Потом — замкнется изнутри —
Круг Собеседников незримых
Недосягаем с той поры.[5]

Полно очарованья
Лицо, что полускрыто.[5]

Я умерла за Красоту.[5]

Нам Радость ярче кажется
Сквозь занавеси Боли.[5]

Душа парит в высотах —
От тела далека.[5]

Они мне рот заткнули Прозой.[5]

Мой дом зовут Возможность —
И Будней он светлей —
В нем много больше Окон,
А также и Дверей.[5]

Публикация — продажа
Мыслей с молотка.[5]

Душой моей осуждена —
Я дрогнула — то Горний Глас —
Людьми осуждена — смеюсь —
Душа ведь — друг мне в этот час.[5]

Природу — как и своих ближних —
Порой мы видим без прикрас.[5]

Есть одиночество иное —
Удел немногих из людей.[5]

Скажи всю правду, но не сразу —
Избрать разумней путь кружной.[5]

Бессмертие — лишь слово —
Мы им не дорожим,
Но, из виду вдруг упустив,
Стремимся к встрече с ним.[5]

Нет лучше Корабля, чем Книга,
Чтоб в Страны дальние попасть.
Скакун любой не стоит Строчек,
Где ощутима Ритма власть.[5]

В Прощаниях есть сладость Рая,
Но все же их придумал Ад.[5]