Махатма Ганди считал, что любое насилие приводит к новому насилию. То, что сейчас происходит в мире, лишь подтверждает эту теорию: Сирия и ИГИЛ ответили нам терактом в Париже. Кто-то говорит о мести, кто-то боится за себя и своих близких, кто-то винит власть, неспособную защитить людей. Но никто не ответит на вопрос о том, сколько еще продлится эта бесконечная спираль взаимного насилия и зла.
Мирные граждане различных европейских стран, включая Россию, продолжают умирать за то, что все мы решили навести порядок в Сирии.
Когда террористы напали на редакцию Charlie Hebdo, они предупредили, что это не последняя атака, не последние погибшие, не последние выстрелы и бомбы. И вот она, следующая Варфоломеевская ночь, с 13 на 14 ноября 2015 года. Теперь это не гугеноты и католики, а ИГИЛовцы и западные проповедники либерализма и демократии; теперь это не Генрих Наваррский и Маргарита Валуа, а США и Франция.
Более 150 человек погибли и свыше 200 пострадали в результате стрельбы в ресторане, захвата театра «Батаклан» и взрывов возле Stad de France, где, между прочим, в тот момент находился сам Франсуа Олланд. Его эвакуировали, а вот сотни других жителей Парижа нет. Потом было чрезвычайное положение, полевые госпитали в ресторанах и супермаркетах, таксисты, которые бесплатно развозили людей по домам.
Несмотря на эти кошмарные события, многие СМИ пишут о том, что паники не было. Жители Франции не схватились руками за голову. В своих аккаунтах в социальных сетях они заявляют о том, что их дух не сломить. Европа и США не должны останавливаться в борьбе с ИГИЛом и прекращать военные действия на территории Сирии.
А жители России думают иначе. Наша страна должна уходить из Сирии, иначе мы следующие — вот, что посещает наши головы. А почему следующие? 224 пассажира рейса А321 уже, возможно, стали жертвами акта устрашения от Исламского государства и немым призывом покинуть территорию их страны.
Да и богатый опыт у Москвы: мы уже покоряли мусульманские народы на Кавказе, а в результате террористы взрывали наше метро, захватывали театры, расстреливали школьников. Мы больше не хотим. Одно дело, когда война где-то там — на Донбассе, в Сирии. Но тут, рядом с нами, с нашими детьми, друзьями и родственниками — не хотим.
И ведь правду сказал вчера Башар Асад. В Сирии Charlie Hebdo, Батаклан и Норд-Ост каждый день. Сотни детей казнены, тысячи домов разрушены, целые семьи погибли, люди искалечены и ранены, вынуждены бежать от бомбардировок и стрельбы. Да, есть боевики ИГИЛа, которые казнят и применяют иприт, но есть и США, которые регулярно случайно устраняют не лидеров террористических организаций, а сотни мирных граждан.
Сегодня Пентагон с гордостью распространил информацию о том, что уничтожен член высшего руководства Исламского государства Абу Набиль. И что дальше? Его место не будет долго пустовать, там каждый — идейный лидер и вдохновитель.
Но для тех миллионов потерянных и разочарованных людей, которые утратили ориентиры и веру, деятельность ИГИЛа становится смыслом жизни. Боевики приходят к обездоленным и слабым, тем, кого не приютили европеизация и модернизация, и позволяют им почувствовать себя частью чего-то великого и значимого. И правы те жители России, которые боятся, что акты терроризма, как чума, перекинутся и на наши земли. Ведь уже.
Заур Хамутаев и Азамас Шихавов 6 ноября застрелили полицейского в Марьино и скрылись. Позже была установлена их связь с диверсионно-террористической организацией. Почему именно сейчас они вышли на улицу и хладнокровно отняли жизнь у лейтенанта полиции, выстрелив четыре раза в грудь? Потому что теперь они не одни. Теперь они часть целого «государства», которое в духе нигилизма проповедует разрушать, чтобы создавать.
Их портреты на каждом шагу, возможно, уже каждый автомобилист в пробке выучил номерной знак их автомобиля, сотрудники ДПС и полицейские патрулируют город в бронежилетах. Но ведь эти боевики не последние. Ведь нам есть, что терять, а им — нет. Это мы не ожидали войны и напуганы, а они находились в состоянии борьбы и лишений всегда.
Конечно, можно сказать, что это лишь исторический виток в развитии ислама. История человечества, включая религию как один из ее элементов, циклична. Представители и последователи каждой религии в свое время обращались к оружию и насилию, пытаясь защитить себя, проучить или наставить на путь истинный иноверцев. Илия убивал пророков Ваала и Ашеры, были крестовые походы. Теперь настало время джихада, сейчас отдельные группы, исповедующие ислам, стремятся насадить свою веру с помощью насилия и устрашения.
И если эта теория верна, ни смещение Асада с престола, ни укрепление его позиций не помогут остановить кровопролитие. Это вышло за рамки одной страны. Решив эту проблему, мы все равно не сможем победить терроризм и защитить людей.
Конечно, есть те, кто предложил включить заднюю, но глобально люди не напуганы. Убит полицейский? Найти виновных и устроить назидательную казнь. Расстрелы и теракты на улицах Парижа? Раздавить этих гадов, уничтожив еще больше их сторонников.
Страшно только мирным и адекватным мусульманам, живущим в тех странах, которые подвергнутся атакам со стороны ИГИЛа. Здесь есть, кого вербовать и кого вдохновлять, потому что и без всех этих кошмарных событий за последние несколько лет радикальные правые партии набирали и набирают обороты. Франция, Италия, Греция. Лидеры и члены разных фракций давно поговаривали о борьбе с иммигрантами, беженцами, представителями других конфессий, предлагали закрывать границы и защищать культурную и национальную идентичность.
И это крайне опасно, потому что на протяжении десятков лет Франция, например, давала крышу над головой жителям африканских стран. И обеспечены они были не только жильем. Хорошее образование, культурное развитие, новые горизонты и возможности. Но теперь Европа не рада гостям — хотя это уже полноценные граждане — и периодически тактично намекает, что пора бы выдворяться из страны. И что происходит? Люди возвращаются в Сирию, Ливию, Египет, Тунис. От безысходности и потерянности они попадают в ИГИЛ, желая еще и отомстить. Но теперь они образованы, знают языки, знакомы с кухней изнутри.
Все это выглядит как западня или даже «Замок» Кафки. Все эти лабиринты судеб, хитросплетения политических решений так запутаны и сцеплены между собой, что мы ощущаем какую-то безысходность и непоправимость и не пытаемся пробиться в стены замка, чтобы объяснить, что так нельзя. Нельзя, как два барана на бревне, не уступать друг другу путь. Оба упадут в воду и, может, разобьются, а может, утонут.
Ясно лишь одно: насилие насилием не победить. Если мы будем бить себя кулаком в грудь, опьяненные жаждой отмщения, наказания и насаждения своих убеждений, то кровь будет проливаться все чаще, все больше невинных жертв неразрешимого конфликта будут оплаканы.
Ведь им нечего терять. А нам есть. Пока есть.