Наверное, первый раз мне стало страшно за моего ребенка этой весной, когда дочка начала ходить и стала гулять по двору на своих двоих, коротеньких и смешных, ножках.
Дочка стояла на асфальте, одетая как капуста во сто одежек, было довольно холодно, но по-весннему солнечно. Она стояла и удивлялась — первая осознанная весна. А вокруг шли люди. И к каждому она пыталась подбежать и рассказать, как вокруг интересно, но люди торопились — да и кому любопытен чужой ребенок?
А она тянулась ко всем — открытая, полная любви и радости, доверчивая, как бывают доверчивы только очень маленькие дети. Мир в ответ молчал.
Вот тогда и стало страшно — сколько ударов впереди, от которых эта доверчивость испариться, сколько разной гадости, которая поугасит всю эту любовь… Мы рожаем детей для счастья, а как уж получается — все знают.