АПТЕКАРЬ И СОБАКА
ПРОЗА
Аптекарь ещё не женился и отдавал свои силы работе в ночную, сидя в очках за малиновым столом и позёвывая вслед надоедливым покупателям.
Дом лекарств был выстроен полностью из стекла. Даже стены, в дезинфекционных целях наложенные на массивный штукатурочный корпус арендуемого помещения в панельной восьмиэтажке, стеклянные.
Павел БЫКОВ
Перед очками аптекаря пролегло шоссе с пешеходным переходом и светофорами. Красный, жёлтый, зелёный — цвета, как сумасшедшие, гуляли по стёклам зелёной змеи и мельтешили в диоптриях холостяка-фармацевта, отчего он то и дело снимал с себя тяжёлую квадратную оптику и пил аскорбинку.
Невесёлая жизнь и так давила на грудь, да тут ещё собака. С первой смены, как аптекарь устроился сюда, полуголое страшилище не давало ему покоя. Зверь всегда приходил около трёх, тёрся о витрины, заглядывал вовнутрь и рычал. Вид собаки сам по себе был ужасен: передняя часть тела напрочь без шерсти, красноватая, с язвами, задняя — с дыбящейся цвета городского снега одёжкой, а глаза совсем как у человека, который должен сказать что-то важное, хочет, но вдруг теряет голос и пытается сообщить важную весть глазами. Да и бегала собака как сумасшедшая. Задние лапы выходили вперёд всегда быстрее передних и наступали на них. Бедняга часто падал, поднимался недоуменно и снова бежал. Впечатление такое, будто собаку поделили на две половины. Передняя живёт сама по себе, задняя — по другим законам. Передняя часть отставала, хотя и была бесшёрстной.
Чудовище, нервирующее аптекаря, уходило только в полпятого. А до этого всё ходило вдоль витрины, тёрлось, пыталось открыть дверь.
«Что ж ей надо от меня?» — думал фармацевт. Приходила-то собака только в его смену. «Вот возьму грех на душу и отравлю её, Господи!» — молился он, чтобы высшие силы отвадили зверя.
Как только она появлялась, у аптекаря сразу же учащённо и звучно, как тантам, билось внутри, его охватывало такое томление, как будто рядом ходила смерть. Он никак не мог совладать со светофором, а ему — собака! Зверь рычит, светофор даёт зелёный — а вдруг именно на него облезлая больная псина сможет распахнуть стеклянную дверь и войти? От этих мыслей кружило голову, но закрыть дверь намертво аптекарь не имел права. Бывали и ночные проверки, лишения премии, удержка зарплаты. Найти новую работу за те же копейки не было сложным, но здесь он работал в трёх минутах пешком от дома.
Так и терпел аптекарь собаку. За полтора месяца свыкся немного и мог подолгу смотреть в её глаза, успокаивать: «Ну не рычи ты, чего рычишь? Я плохого тебе не сделал и не сделаю. Не рычи, иди лучше домой».
На какой-то государственный праздник аптекарь получил хорошие премиальные и решил купить собаке поесть. Взял что полегче — сосисок — и пришёл на работу. Его встретил директор и с рыжими полосками белый кот. «Он у нас теперь будет жить всегда, не обижай его», — сказал начальник и уехал.
«Почему же я такой невезучий?» — всё надеясь на помощь сосисок, убивался фармацевт. «Что будет, когда полуголое чудовище увидит мяуку, а мяука — чудовище? И что будет со мной, сердце же не железное».
Кот валялся перед калорифером у самых дверей и смотрел на светофор. Иногда на аптекаря. Начальник оставил ему много молока и еды. Коту нечего волноваться. Трясло аптекаря — почти три. Сейчас придёт сумасшедшая и что-то будет страшное.
Неожиданно сломался светофор: застопорился на красном. Уже минут десять, как горел только красный. Аптекарю так было спокойней: вроде никто не посмеет войти на красный. И кот не двигался с места. И было уже три десять. «Может, она не придёт?»
Но загорелся жёлтый. И тоже застыл. «Не сошёл ли я с ума?» — аптекарь набрал «сто» и записал на рецепте точное время: три часа двадцать семь минут сорок две секунды. Выпил чай и аскорбинку и вновь справился о времени. Было три сорок одна, а жёлтый всё горел. Собаки не было. «Ну не приди, я очень тебя прошу».
Вспыхнул зелёный. Дёрнулась дверь, брякнул китайский колокольчик: женщина в лисьей шубе подошла к прилавку:
— Касторка есть? Мне касторка нужна срочно. Помогите.
— Касторка? Есть касторовое масло — девять рублей семьдесят пять копеек. Вам сколько?
— Десять пузырей. Мне много нужно касторки. Очень нужно.
— Девяносто семь рублей пятьдесят копеек.
— Доктор, ты меня не узнал? Я же собака!
Аптекарь задрожал, надел очки: точно собака. Она ещё откинула шубу и показала себя: сверху голая, а снизу — шерсть.
— Что вы хотите? — спросил он.
— Я же сказала. Мне нужна касторка.
— Вот, пожалуйста. Десять банок.
Собака взяла и тут же у кассы выпила все десять банок. Ну, а потом, естественно, съела кота и вышла замуж за неженатого фармацевта. И тот перестал бояться женщин навсегда.