[]
Другой мир
Была середина октября. Холод всё больше окутывал землю. Уже прошла Покрова, но осень в этом году выдалась небывалая: тёплые дни сменялись холодными звёздными ночами. Дождей не было. По ночам над Землёй висел во всём своём великолепии Млечный Путь.
Золотой, блистательный, но суетный день не давал осознать всё величие происходящего. И только холодная бездонная ночь настораживала: что-то должно произойти. Что-то запредельно космическое, небывалое.
2012-й год шёл к своему завершению. В один из таких вечеров ко мне в дом влетела ночная бабочка: красно-сине-чёрное чудо, песня промелькнувшего лета. На улице было холодно, в доме — тепло, печка горела вовсю.
«Пусть живёт, — подумал я, — пусть спит до весны. Впереди зима».
С этого дня мне стали сниться удивительные сны. Я просыпаюсь ночью и подхожу к открытому окну: там что-то происходит. Шёпот и стрекот цикад вдруг сменяют невнятные голоса, далёкие крики, всхлипы и мольбы. Ночной мир оживает.
В этой удивительной стране, скрытой от людских глаз, происходят невероятные истории. Вторую ночь кот Тимошка выслеживает в кустах мяты непонятных ему существ. Это не знакомые ему мыши или сверчки, а совершенно недоступные для кошачьего разумения сущности. По своей малообразованности Тимошка не знает, что люди окрестили их эльфами.
Ему очень хочется поймать хоть одного из этих эфирных, порхающих с цветка на цветок созданий и попробовать на зуб. Но неуловимые эльфы словно не замечают кота и продолжают свои игры. А вот, в зарослях пырея послышался чуть слышный шорох. Из травы вынырнула остренькая мордочка. Чуткий влажный нос повертелся по сторонам: не слышит ли его собака Дамка. Это ёж Мишка третью ночь подряд пытается пробраться к упавшим яблокам. Но чуткая Дамка тут как тут. Не в силах схватить колючий клубок, она захлёбывается злобным лаем и начинает вертеться вокруг Мишки, пытаясь всё-таки добраться до него. Приходится хозяину, только-только задремавшему, чертыхаясь и матерясь, вставать с постели и идти выручать незадачливого воришку. Хозяин любит ежей и всякий раз спасает их от разъярённой собаки. Где-то совсем рядом ухнула сова. В лунном сиянии мелькнула крылатая тень и тяжело опустилась на старый клён. Мышиная семейка, подбиравшая остатки Дамкиного ужина, бросилась врассыпную: Филя вышел на охоту. Но в этот раз ночному разбойнику было не до мышей. Изумлённый увиденным, он молча таращился вверх — там, в сине-молочной бездне лунной ночи вертелись голые людские силуэты. Это местные ведьмы, устав от дневных забот, слетались на ночной шабаш. «Да сколько же вас! — подумал Филин. — Бедные мужья!»
Нежные тени мелькнули вдоль забора и бесшумно растворились в ночной тьме. Напрасно принюхивалась напряжённая Дамка, стараясь уловить знакомые запахи. То слетались к домашним очагам души умерших предков. Эту ночь они проведут, охраняя своих родных, а на рассвете снова отлетят в вечную обитель.
А издалека всё яснее наплывал неясный ропот, напоминающий человеческую речь. Казалось, там, в ночной степи просыпается другой, параллельный мир, который будет жить своей таинственной жизнью до рассвета.