Сегодня заглянул к маме в гости, перепробовал все сорта варенья и заодно спросил совета по воспитанию своего восьмилетнего хитрована. Он в последнее время, с покерным лицом начал виртуозно не то чтобы врать, но несколько недоговаривать:
— Что ты сегодня получил?
Сынок как бы вспоминая:
— Так, так. У нас было пять уроков… так, математика вроде бы нет, русский тоже вряд ли, английский под вопросом… Ты знаешь, папа, я даже и не вспомню были ли вообще у меня сегодня какие-нибудь оценки…
— Ну, так неси дневник, мы сейчас и посмотрим.
— А, вот сейчас, когда ты сказал слово — «дневник», я сразу отчетливо вспомнил — точно, была, была одна оценочка по английскому, но тебе она вряд ли понравится. Да если честно, то я и сам никак не ожидал ее получить… Просто удар ниже пояса какой-то…
Мама дала простой и понятный совет:
— Все дети от природы врунишки. Им проще соврать, чем честно признаться и тут же схлопотать за свою правду. Это замкнутый круг, ведь за плохие поступочки ты не будешь все время его хвалить, только потому, что он все честно выложил??? Учи его, как я учила тебя: — «если это какая-нибудь ерунда типа разбитой чашки или порванной рубашки, то ладно, скрывай если сможешь и пусть это будет на твоей перепуганной совести, но если это что-то важное и касается жизни и здоровья, то будь добр признайся. Тут уже не до наказания, полная амнистия, лишь бы беду предотвратить…»
Это был толковый совет и я, даже, вспомнил, что со мной он вполне себе работал.
Но на обратном пути домой, в моей памяти всплыли два эпизода его работы и я понял, что педагогика, еще менее точная наука, чем уфология и в ней ничего не понимают ни наши родители, ни мы и так же мало в ней будут понимать наши хитрющие детишки…
Эпизод первый.
-------------------------
В котором речь пойдет о жизни и здоровье.
Мы всей семьей отдыхали в старинном реставрируемом монастыре, затерянном среди Карпатских гор.
Мне одиннадцать лет и я как взрослый и очень ответственный человек, был послан выгулять полугодовалую сестру.
Дело привычное, быстро качу по живописной лесной тропинке, огромную коляску и представляю себя водителем автобуса. Даже остановки объявляю. Но вдруг автобус как-то кидануло, дергануло и, несмотря на все мои усилия, коляска стала заваливаться набок…
Авария, падение и белый спеленутый комышек выкатился в мокрую, холодную траву. Маленькая пассажирка нагло орала лежа лицом вниз.
Меня обуял дикий ужас. Родители далеко, врач еще дальше, городского телефона нет, а ближайший мобильник был тогда только у Михаила Андреевича. Но и это не вариант, потому, что Михаил Андреевич жил гораздо дальше ближайшей больницы, да и работал членом политбюро…
Делать нечего, нужно было срочно спасать сестру от неминуемой гибели. Падение и все такое…
Я быстро забросил ее как дыню-торпеду обратно в коляску и уже в виде скорой помощи, что было сил, помчал обратно к монастырю. Вместо сирены лес оглашался сиплым младенческим воем…
Когда рано или поздно, не без приключений, мы наконец добежали до мамы, я четко понимал, что речь идет о здоровье и жизни, поэтому решил рассказать все как есть без утайки, все равно не накажут…
Хотя сейчас то я понимаю, что мама вполне обошлась бы тогда без некоторых подробностей наших с сестрой приключений.
Мать схватила в руки дочку, с прилипшими как к огромному грибу сосновыми иголками и услышала от меня вот такой вот леденящий душу рассказ:
— Мама, ты не волнуйся, но у меня не доходя до речки перевернулась коляска и Нина выпала в траву. Я тут же положил ее обратно и побежал к тебе, но я так быстро бежал, что споткнулся, и… коляска опять перевернулась, а Нина закатилась прямо под какие-то дрова… Встал. Поднял коляску, вложил ребенка и побежал еще быстрее… и…и на повороте мы снова с ней перевернулись. В муравейник. А пока я ее поднимал и боролся с муравьями, то случайно слегка наступил на нее. Потом побежал дальше. По дороге она вроде бы успокоилась и смотри — улыбается даже…
Странно, что обошлось тогда без инфаркта.
Эпизод второй
______________
В котором речь пойдет о совсем мелком, копеечном хулиганстве, которое я имел полное право благополучно утаить, потому как самостоятельно устранил все последствия своими силами и средствами.
Жаль, что сознался о нем, только через много — много лет…
Мне было около восьми и на этот раз я был послан в магазин за разливным молоком. Отстоял очередь, купил и вернулся с бидоном домой. Родители на работе, так что в мою задачу входило еще и вскипятить его. Перелил в кастрюлю, включил конфорку, сижу, жду, когда молоко уже закипит, чтобы спокойно уйти гулять.
Наконец поднялась белая шапка и я не прозевал — виртуозно выключил в нужную долю секунды. Мастерство не пропьешь…
Но, к сожалению я был пытливым пацанчиком и зачем-то решил узнать температуру вскипевшего молока. Нашел медицинский градусник и сунул в кастрюлю. В ту же секунду раздался какой-то тихий «цыньк». Присмотрелся, а ртути в термометре че-то нету, да и стеклянный кончик отсутствует.
Кошмар! Я попал на целых сорок копеек!
Аккуратно перелил молоко обратно в бидон, а маленький блестящий шарик и стекляшки со дна кастрюли, высыпал в раковину. Ртутное молоко было, как обычное и по вкусу никак ртутью не отдавало. Повезло, а то бы попал еще на целых шестьдесят копеек для покупки нового. А так — сбегал в аптеку за градусником и все шито-крыто. Молоко — как молоко.
…Вечером всей семьей захоронили в себя…