(Из дневника молодого человека, который представился как Мечтатель. Так как документов при себе гражданин не имел, был задержан до выяснения личности.)

И всё уже написано
до нас,
и сделано,
доедено,
допито.
Небрежно смахнуты крошки
вниз
и растасканы тараканами.

Белые мошки
над кромкой,
над неба края,
над ведром перевёрнутым,
что без дна,
что вверх дном,
голубым или чёрным окном
ласкает глаза.

Если и ты это знаешь,
то становится всё
на свои места
в перевёрнутом мире.
И жизнь перевёрнута.
Скажешь— только
в последнее время…
И бремя у всех своё.

Сколько меня мыслят
о велосипеде,
представляя надёжность форм,
составляя расчёты
на обрезках старых газет.
А велосипед
давно спешит,
крутятся его педали.

Если у края
свершить подкоп,
чтоб не прознали,
и убежать.
А если за краем
к-Рай, Ад-реса нет,
автобус туда не идёт.
Я пытался,
глотая счастливый билет,
заметать следы.
Но увы.
Завтра попробую снова.
Я где-то уже у стены
или края…

А вы знаете Молли?
Из соседнего двора.
Не выходит давно…
Её мать говорит: доктора
дают на поправку—
один шанс из ста.
Насколько это возможно
в нашем ведре?

«Молли???» — улыбаетесь вы.
Могла быть и Таня,
и Юля,
и Нина.
Родители любят английские сказки.

Кислород на заправках
наполняет пространство
под маской.
Прячет подушка в себе мандарины—
чудо от деда Мороза.
Ждали все,
что отступит болезнь,
письма писали и пишут,
но она не спешит.

Молли любит поесть,
особенно мандарины.
Жёлтых солнц килограмм
заставляет светиться глаза
на секунду.
И там
нет разговоров про край
или кромку ведра.

Думаю я,
что газеты испорчены зря.
Кому нужен велосипедный бред,
которому больше ста лет?

В социальной ведёрной сети
собираем крупицы,
как птицы— пшено,
чтобы Молли снова могла пойти.
Во дворе не хватает её безупречно красивых бантов.

Решено.
На обёртке от старой конфеты
(кажется «Мишка на Севере»)
делаю пару заметок:
—край
—подкоп

Из-за ошибок на сервере
сообщение может быть прервано
 — лекарство для Молли
(или Тани, и Нины, и Юли).
Пусть за краем ведра— не край,
пусть там окажутся люди.

(Текст написан давно.
Я был пойман
на той стороне,
вне ведра,
что без дна,
что верх дном,
заменяло нам
неба проём.

Из обрывков газет
склеен новый дневник.
Снова в путь,
время-странник.
И Молли уже не вернуть.

Я был заперт
в оковах стальных,
теперь снова могу дышать.
И есть шанс
спасти остальных.)