Уксус…

22 ноября 1963 года происходят три смерти. Джон Ф. Кеннеди застрелен в Далласе, Клайв Льюис умер в Оксфорде от почечной недостаточности, Олдос Хаксли умер в Лос-Анджелесе от рака. А в 1983 году выходит книга Питера Крифта «Между раем и адом» — о том, как эти трое верующих христиан в чистилище спорят о Боге. Наконец-то нашли время и место, чтобы поговорить.
Льюис представляет христианский теизм. Он — защитник ортодоксального христианства. Его позиция канонична: есть личный Бог (Троица), Иисус Христос — единственный путь к спасению, объективная истина существует, а добро и зло абсолютны.
Кеннеди выступает за гуманистический модернизм. Он — культурный христианин (по традиции), но не догматик. Для него мораль важна, но религия — личное дело каждого человека. Для него самое важное — этика, справедливость и прогресс. Кеннеди скептичен к абсолютным претензиям на истину.
Олдос Хаксли — за симбиоз Востока и Запада. Для него все религии ведут к одной истине, а Бог — это безличная реальность, космическое сознание. Ему не нравится примитивный дуализм: добро/зло, небеса/ад. Для Хаксли спасение — это не личные отношения, а растворение в божественном. Психоделический опыт может помочь на пути к трансценденции.
Вот некоторые из тем, которые они обсуждают:

Природа Истины —
Для Льюиса истина объективна. 2+24 — не вопрос мнения. Христианство либо истинно, либо ложно.
Для Хаксли истина множественна, а все религии — это разные пути к одной вершине. Для него позиция или/или — это маркер духовной незрелости.
Кеннеди находится где-то посередине. Почему нельзя быть открытым к разным путям? Разве моральная жизнь не важнее доктрины?
Бог — это личность или абсолют?
Для Льюиса Бог — это Личность (Отец, Сын, Святой Дух). Отношения, любовь, общение возможны только с личностью. Безличный абсолют ничем не отличается от безразличного космоса.
Для Хаксли Бог — это Брахман (безличная реальность). Он смеется над антропоморфизмом. Бог не он, не она, не оно — за пределами концепций.

Проблема Ада
Кеннеди: Как любящий Бог может отправлять людей в ад вечно?
Льюис: Бог не «отправляет». Люди выбирают. Ад — это дверь, запертая изнутри. Люди сами предпочитают свое эго и отвергают Бога. Бог уважает их свободу воли.
Хаксли: Дуализм рай/ад — иллюзия. Все в конце сольются с божественным.
Льюис: Тогда злодей Гитлер и святая Мать Тереза — одинаковы? Мораль теряет смысл.

Доказательства или Вера?
Кеннеди: Почему Бог не дает очевидных доказательств?
Льюис: Достаточно доказательств для тех, кто ищет. Если Бог явится, как гигантская голова в небе и скажет «ВЕРЬТЕ!», это не вера — это принуждение. Настоящая любовь требует свободы.
Хаксли: Прямой мистический опыт важнее доказательств.
Льюис: Но как отличить мистический опыт от галлюцинации?
Спасение — по вере или по делам?
Кеннеди: Важны дела, а не верования. Хороший атеист лучше злого христианина.
Льюис: Согласен, что дела важны, но дела — это плод веры, а не ее корень. Вы не можете заработать любовь. Вы принимаете ее как дар. Спасение — это отношения с Богом, а не моральное достижение. Пытаться попасть в рай через добрые дела — как пытаться купить любовь жены комплиментами. Вы уже любите, а значит комплименты естественны.
Хаксли: Карма — не наказание, а закон причинно-следственности. Вы поднимаетесь по духовной лестнице через прошлые жизни. См. «реинкарнация».
Льюис: Но если я не помню прошлые жизни, это не я учусь. Это другой человек.
……
p.s.
Этот спор хорошо рифмуется с трактовкой классической китайской картины «Дегустаторы уксуса». Перескажу эту историю словами Бенджамина Хоффа из книги «Дао Пуха»:
На картине мы видим трех человек, стоящих вокруг чана с уксусом. Каждый из них обмакнул палец в уксус и пробует его на вкус. По выражению их лиц сразу видно, как они оценивают уксус. Так как картина аллегорична, мы должны понимать, что это не простые дегустаторы уксуса, а представители «Трех Учений» Китая и что уксус, который они пробуют, символизирует Сущность Жизни. Три мастера — это Конфуций, Будда и Лао-цзы. У первого кислое выражение лица, у второго — горькое, а на лице третьего сияет улыбка.

Конфуцию жизнь казалась кислой. Он думал, что настоящее утратило связь с прошлым и что нынешнее правление человека на земле идет вразрез с Путем Неба, которому следует вся вселенная. Поэтому он придавал особое значение почитанию предков, а также древних ритуалов и церемоний, в которых император, Сын Неба, действует как посредник между безграничным Небом и ограниченной землей. В конфуцианстве использование строго продуманной музыки, предписанных шагов, действий и фраз дополнялось чрезвычайно сложной системой ритуалов, каждый из которых использовался для определенных целей и в строго определенное время. Про Конфуция ходила поговорка: «Если циновка лежит неровно, Мастер ни за что на нее не сядет».

Для Будды, второй фигуре на картине, жизнь на земле была горькой, полной привязанностей и желаний, которые вели к страданиям. Мир представлялся ему механизмом, расставляющим капканы, генератором иллюзий, вращающимся колесом боли для всех созданий. Ревностные последователи Будды полагали, что покой можно найти, только вырвавшись за пределы этого «бренного мира» и достигнув Нирваны, буквально, состояния «безветрия».

Согласно учению Лао-цзы, каждый в любой момент может достичь гармонии. Для Лао-цзы жизнь была не механизмом, расставляющим капканы, а учителем, преподающим ценные уроки. Необходимо эти уроки усвоить, также как законам нужно следовать, и тогда все будет хорошо. Вместо того, чтобы отворачиваться от «бренного мира», Лао-цзы советовал «слиться с бренностью мира». Почему Лао-цзы улыбается на картине? В конце концов, тот уксус, который символизирует жизнь, должен иметь неприятный вкус, судя по выражению лиц Будды и Конфуция. Но благодаря гармоничному взаимодействию с жизненными обстоятельствами, даосское понимание изменяет то, что другие воспринимают как негативное, во что-то позитивное. С точки зрения даосов, горечь и разочарование исходят от назойливого и неблагодарного ума. Сама по себе жизнь, если ее понять и принять такой, какая она есть, имеет сладкий вкус.