Они встретились в интернете, где лица отполированы до блеска, а свет ложится по правилам.
Профили — как витрины: аккуратные фото, короткие биографии, пара удачных шуток.
Переписка шла легко: сперва о погоде, потом о фильмах.
И вдруг две фразы сцепились — «Ты правда без фотошопа?» — «Неужели и здесь бывают красивые люди без фильтров?»
От текста — к делу: договорились встретиться у фонтана в старом сквере.
В день встречи они задержались перед зеркалом — не из тщеславия, а чтобы справиться с мелкими неудобствами: лакированные туфли жали пальцы, новые кеды впивались в шов, шнурки стягивали щиколотки, словно удерживая привычный силуэт.
«Пройдёт, — говорили они себе».
В этом слове звучали надежда и признание и вместе с тем боль.
У фонтана они увидели друг друга: сначала по глазам, потом — по походке.
Первые слова неловко сползли на тему обуви.
Смех снял напряжение.
Сели на бортик и, не стесняясь прохожих, сделали снимок ног — мозоли, ремешки, шнурки, следы от новых пар.
Кадр стал маленьким манифестом: знаком того, что перед тобой человек со следами примерок и без ретуши.
Разговор ушёл глубже: о фильтрах и масках, о родителях, работе, о страхе сказать правду и не быть услышанным.
Иногда слова падали на воду и расходились кругами.
Иногда молчание собирало детские фотографии и тихие радости.
Он снял туфлю и потрогал натёртый палец.
Она подтянула шнурок. — Твои туфли жмут? — У меня то же самое.
В этом обмене не было позы — только простой перевод боли в слова.
Они сделали шаг не к идеалу, а в тонкое пространство доверия: сначала осторожно, словно проверяя прочность мостика между берегами, затем легче, подстраиваясь друг под друга, будто учились ходить в одной паре.