Был день такой же, как сегодня,
И та же неба синева.
Лежала в парке пригороднем
Ковром оранжевым листва.
В ветвях поблескивала осень
Линялым золотом икон,
В прохладной дымке траур сосен
Лениво плыл на дальний склон.
Все было просто, все возможно,
Казалось, о судьбе моей
Шептался ветер осторожно
В янтарном сумраке аллей.
В тот давний год я был любимым,
Любимым девушкой, зачем
Прошел я равнодушно мимо,
К чужой мольбе остался нем?
Зачем в доверчивые руки
Тогда не отдал жизнь свою?
Зачем их не забыл в разлуке?
Зачем о них теперь пою?
Ведь все, что было, невозвратно,
Навеки мной погребено.
Я прожил жизнь свою развратно,
Любил и женщин и вино.
Но иногда бессонной ночью
Ко мне опять являлась ты,
И снова видел я воочью,
Как в парке падают листы.
С упреком ласковым глядели
Твои спокойные глаза,
В лампадном полумраке келий
Так ночью смотрят образа.
И я просил тебя: «Не трогай
Того, что сбыться не могло,
Иди опять своей дорогой,
Другим дари свое тепло.
Моя душа — душа калеки,
Не осуждая, не кляня,
В другом пытайся человеке
Найти ушедшего меня».
И в горле клокотали слезы,
И жесткой делалась кровать,
Пока рассвета луч белесый
В окно не заползал опять.
Зачем же ныне осень-сводня
Мне снова шепчет о тебе?
Зачем я целый день сегодня
Тебя искал в чужой толпе?
Зачем под шорох листопада,
Мне кажется, в далекий скит
Душа, курлыкая над садом,
От тела отделясь летит?