Я — уличный фонарь. Высокий, старый, с облезлой краской на столбе и давно помутневшим стеклом, сквозь которое я каждый вечер пробиваюсь своим жёлтым светом. Мой мир — это круг света, который я отбрасываю на асфальт, бесконечный парад теней, сменяющих друг друга, и непередаваемое ощущение одиночества, которое лишь усиливается, когда вокруг меня кипит жизнь. Я — незримый страж ночи, свидетель тысяч историй, которые разворачиваются под моим равнодушным светом.

Когда-то я был новым, ярким, мощным. Мой свет был чистым, белым, он заливал всю улицу, делая ночь почти такой же светлой, как день. Я гордился своей миссией — разгонять тьму, обеспечивать безопасность, дарить людям возможность видеть дорогу. Мой мир был ясностью, порядком, постоянством.

Я видел мир глазами света. Это мир контрастов, где каждая тень имеет значение, где добро и зло разделены моей светящейся границей.

Я видел, как город засыпает и просыпается, как меняются времена года, как растут и опадают листья на деревьях. Я был свидетелем тысяч встреч, прощаний, споров и поцелуев. Я видел, как под моим светом вырастали дети, как они взрослели и сами приводили своих детей.

Но время шло. Мой свет тускнел, становился желтоватым, мерцающим. Я знал, что скоро придёт мой час, что меня заменят на более современный, энергосберегающий аналог. Но пока я висел, я продолжал светить.

Я видел мир глазами старого мудреца. Это мир, где всё повторяется, где человеческие страсти и желания остаются неизменными. Мир, где свет и тьма борются вечно, и эта борьба происходит прямо подо мной.

Я слышал тысячи обрывков разговоров, смех, плач, шёпот. Всё это сливалось в единый, монотонный гул, который лишь подчёркивал моё собственное безмолвие.

Однажды, когда ночь была особенно тёплой, и мой жёлтый свет с трудом пробивался сквозь плотную листву старого тополя, под моим столбом остановились двое. Парень и девушка. Они были молоды, их силуэты чётко вырисовывались в моём свете.
 — Девушка, а можно с Вами познакомиться? — донёсся до меня голос парня. Его слова, такие обыденные, такие прямые, прозвучали с особой резкостью в тишине ночи. Я осветил его лицо, и оно показалось мне слишком настойчивым, слишком агрессивным.
Моё старое стекло задрожало от внезапного напряжения. Мой свет, казалось, слегка померк. — Ты что? Никогда! Руку из-под юбки убери! Ааааааа? — крик девушки, пронзительный, полный ужаса и ярости, ударил меня, как физический удар. Он заставил мою колбу завибрировать, а дроссель зажужжать громче обычного.

Мой мир, обычно такой упорядоченный, такой предсказуемый в своей повторяемости, в тот миг раскололся. Я, уличный фонарь, привыкший освещать путь, вдруг стал свидетелем того, как тьма проникает в самый центр света. Я мог только светить, но не мог защитить. Я мог только освещать, но не мог вмешаться.

Девушка убежала, её силуэт быстро растворился в тени, за пределами моего света. Парень, ошеломлённый, постоял немного, потом пнул ногой столб, на котором я висел, и тоже ушёл, растворившись в темноте.

Я остался. Мой тусклый свет продолжал освещать пустой асфальт. Я понял, что даже в самом ярком свете всегда есть место для тьмы. Что моя миссия — не только разгонять физическую тьму, но и быть свидетелем тьмы человеческой души. Я, старый уличный фонарь, который видел так много, теперь хранил ещё одну историю, ещё одну боль.

И я продолжаю светить. Я вижу, как дворник подметает улицу, как влюблённые пары проходят мимо, как кошка охотится на мышь. Мой свет слаб, но он постоянен. И пока я горю, я буду напоминать этому миру, что даже в самой тёмной ночи есть свет, и что даже самые страшные моменты не могут длиться вечно. А я буду здесь, чтобы увидеть рассвет, освещая путь тем, кто ищет дорогу, и наблюдая за тенями тех, кто заблудился. Потому что даже самый старый фонарь помнит, что его предназначение — светить, несмотря ни на что. — Девушка, а можно с Вами познакомиться? — переспросил молодой человек. — Ты должен светить, как фонарь, а ты такие темные вопросы задаешь! — засмеялась девушка. — Как? У меня светлый вопрос! — засмеялся молодой человек. — Светлый вопрос — это — что ты сейчас читаешь, какие у тебя любимые писатели! — засмеялась девушка.
И они разговорились о литературе.