Иногда хочется застегнуть душу на все пуговицы. Застегнуть плотно, до самого горла, чтобы ни один порыв ветра, ни один случайный взгляд не смог проникнуть внутрь. Чтобы там, в тишине и полумраке, можно было переждать бурю, залечить раны, переосмыслить прожитое. Застегнуть так, чтобы не было видно ни искры света, ни трещинки надежды, ни капельки отчаяния. Просто застегнуть и забыть о внешнем мире, о его требованиях и ожиданиях.

Но разве возможно это на самом деле? Разве можно так просто отгородиться от всего, что делает нас живыми? Ведь именно эти самые «порывы ветра» и «случайные взгляды» формируют нас, учат нас, помогают расти. Именно они оставляют шрамы, которые, как отметины на старой карте, рассказывают историю нашей жизни.

Пуговицы, конечно, удобны. Они дают иллюзию контроля, ощущение защищенности. Но душа — это не плащ, который можно надеть или снять по желанию. Она живая, дышащая, пульсирующая. Она требует света и тепла, общения и любви. И если ее слишком долго держать застегнутой, она начнет задыхаться.

И тогда, вместо тишины и покоя, внутри начнет нарастать гул. Гул одиночества, гул тоски, гул нереализованных возможностей. И этот гул будет гораздо громче любой внешней бури.

Поэтому, наверное, лучше оставить пару пуговиц расстегнутыми. Чтобы ветерок мог освежить, чтобы случайный взгляд мог коснуться. Чтобы душа могла дышать, жить, чувствовать. Пусть даже иногда будет больно. Пусть даже иногда будет страшно. Но это и есть жизнь. Жизнь во всей ее полноте и противоречивости. Жизнь с расстегнутыми пуговицами.