Собирались у сцены оборванцы и наглецы
Посмотреть, как танцует цыганка с босыми ногами.
И свистели они, и бросали слова из толпы
Те, которых, казалось, стыдились сами.
«Погляди, как пляшет, будто душу за то отдала!
Ах, позорница-девка, но как красива:
Молода, круглолица и весела.
За такой — хоть сейчас в могилу!»
А цыганка всё слышит, да не берёт
Ни поганых слов, не звенящих свистов,
Потому что на сцене она живёт
Не хуже самих артистов.
И движение стана, и треск под босой ногой,
И у сцены шум — всё это ей сердцу мило.
Потому что она, своей не хвалясь судьбой,
Создаёт здесь иное подобие мира.
И какой-нибудь самый гнилой дурак
В дом вернётся в полночь, устав наконец от пьянки,
И заплачет, как мальчик, у Бога на тёплых руках,
Вспомнив танец красивой цыганки.