Когда поплывем по реке времен,
Шуршащей рыжей листвой
Кленовых страниц и чужих имён,
Не вспомним, кто враг, кто свой.
И вся моя боль, вся твоя тоска
Закончатся вдруг одним:
Кленовой изнанкой сухой листа,
Кленовым солнцем за ним
И синей, высокой — на все века,
Не бойся, не отберут,
Свободой неба, где облака
Над светом клёнов плывут,
Читая листьев их золотых
Страницы за томом том,
И мы с тобой прочитаем в них
Любовь, которой живём,
И станет понятен нам страшный сон —
Наш спятивший век родной,
Когда поплывем по реке времен,
Шуршащей рыжей листвой.

* * *

Я говорю то на дым, то на ветер,
Водам плывущих рек —
Что ещё делать, когда на свете
Нету тебя навек,

В памяти ты зарастаешь снами,
Кто я — не разобрать,
Как это всё приключилось с нами,
Некому объяснять:

Реки текут по земле и ветер
Будет всегда лететь,
Нас больше нету нигде на свете,
Что тут поделать — петь

Ветру и дыму, воде бездонной
Вечной моей реки
Всё, что осталось от этой черной
Мертвой моей тоски —

Ходит повсюду она за ручку,
Вечно идёт за мной,
Если б могла понимать я лучше —
Я бы была живой,

Только она всё шагает рядом,
Всё о своём молчит —
И не поймёшь, что ещё ей надо,
Кто там в окно стучит.