Профессор стоял у доски. Он не выглядел яростным, как на прошлой лекции. На этот раз его взгляд был усталым, но пронзительным — взглядом человека, который уже проиграл битву, но всё равно должен произнести приговор. Руки он держал в карманах пиджака, словно пытался удержать в них что-то невидимое и важное. — Ну что, господа? — начал он. Голос его был ровным, без привычной агрессии, но это делало его слова ещё более зловещими. — Вы ушли с моей последней лекции, и я почти уверен, что вы сразу забыли всё, что я вам сказал. Вы вышли на улицу и тут же погрузились в эту бесконечную суету, в этот денежный дождь, который всё на свете размывает. И вы, конечно, снова начали выбирать… И, конечно, снова выбрали то, что вам не нужно. Я прав? Я всегда прав. — Поймите. Деньги — это не свобода! Я вам об этом уже говорил! Это иллюзия свободы! Вы думаете, что деньги — это ключ, который откроет вам все двери. Но на самом деле, это всего лишь золотые кандалы, которые вам наденут, и вы будете танцевать под чужую дудку.
Он смотрел на наши сияющие глаза, полные студенческих мечтаний о первом миллионе, и видел нас уже в этих кандалах. Он не осуждал наше желание богатства, он осуждал то, что мы принимали эти кандалы за крылья. Я до сих пор слышу его голос, когда мне предлагают хорошую зарплату, требуя взамен совести.
Кисляткин повернулся к доске и вывел: «Монетка на языке». — Капитализм учит вас, что свободен только тот, кто может позволить себе всё. Но это ложь! Это самая большая, самая циничная ложь, что придумала мировая буржуазия. Деньги дают вам свободу от чего-то — от нищеты, от голода. Но не дают вам свободу для чего-то! Не дают свободы для мысли, для мечты, для жизни!
Он оперся на кафедру. — Вспомните, как ваши родители и деды жили. У них было мало денег, но у них была мечта! Они строили. Они верили. Они были свободны от этого бесконечного «хочу-хочу-хочу», что сейчас вами управляет. А вы? У вас есть деньги. И что вы с ними делаете? Вы покупаете себе свободу. Свободу выбирать, какую марку телефона купить. Свободу выбирать, в какой из двух одинаковых кафешек сидеть. И вы, как дети, радуетесь этому, как будто выиграли в лотерею.
Студент из первого ряда осторожно подал голос: — Но ведь деньги дают возможность путешествовать… увидеть мир. — Увидеть мир?! Ха! — Профессор резко выпрямился, и в его голосе прозвучало знакомое презрение. — Вы видите не мир, а то, что вам показывают! Вы ходите по туристическим тропам, которые были проложены до вас, и фотографируетесь на фоне тех же достопримечательностей, что и тысячи таких же, как вы. Вы не видите мир. Вы видите его товар!
Он сделал паузу, и его взгляд стал почти жалостливым, обращенным не к нам, а к своей собственной, утерянной молодости. — Деньги — это плата за ваш покой. Это взятка, которую вам дают, чтобы вы не думали, не возмущались, не восставали. Вам дают кусок, чтобы вы не забрали всё. Вы, как пёс, что сидит у двери своего хозяина, думаете, что вы свободны, потому что хозяин разрешил вам лежать там. А попробуйте-ка сорваться с цепи!
Кисляткин подошел к доске, дописав: «Конец выбора». — Вам кажется, вы выбрали свою работу, свою семью, свой путь. Но на самом деле, это всё было предопределено! Ваш выбор — это просто следствие того, где вы родились, кто ваши родители, и сколько денег у них было. Это всё.
В тот момент я внутренне с ним не согласился. Да, деньги и происхождение задают стартовую траекторию, но у каждого из нас есть точка отказа. Это момент, когда ты можешь осознать кандалы и попытаться их сбросить. Он говорил о тотальной предопределенности, но забывал о силе осознания, о которой говорил сам Спиноза. Но, возможно, он просто хотел нас довести до предела, чтобы мы сами нашли эту точку. — Настоящая свобода — она не имеет цены. Она — в разуме! Она — в способности сказать «нет» тому, что тебе навязывают. И в этом, в этом наша единственная надежда!
В этот момент, как по нелепой иронии, резко зазвенел звонок, прервав его речь на кульминации. — Ну всё, звонок, — Профессор кивнул, собирая свои конспекты с той же небрежной быстротой, с какой он рушил наши мировоззрения. — Ваше время вышло. Дома не читать ничего, что можно загуглить. Подумайте над одним: «Что бы вы сделали, если бы у вас не было денег?». И я имею в виду не то, как вы выжили бы, а то, кем бы вы стали.
Он направился к выходу, не дожидаясь, пока кто-то сдвинется с места. — Я очень жду ваших ответов. Но, кажется, знаю, что вы ответите. Ничего…
Профессор Кисляткин покинул аудиторию, оставив нас не просто с вопросом, а с вызовом: что стоит наша личность, если убрать из уравнения деньги? И каждый из нас, вставая со стула, мысленно примерял эти «золотые кандалы», пытаясь понять его реальный вес.