Булгаковская Гелла — роскошная вампирша в чулках и в фартучке на голое тело, женщина-мираж, обманка реальности, где границы между прекрасным и пугающим давно стерты. Она, во-первых, живет вне времени, во-вторых, внутри каждого мужского страха и желания. Булгаков не делает ее центральной фигурой, и тем сильнее ее присутствие, она как аромат дорогого яда, не видно, но проникает, одурманивая разум.
Для Воланда ее тело инструмент, вместе с ней оголяются чужие грехи похоти или зависти. Гелла еще часть его антуража, нужный винтик в его механизме зла и юмора.
И кажется, что ее служение это не подчиненность, без изначального выбора, а осознанный выбор. Возможно, когда-то у нее была любовь, но что-то сломалось или, наоборот, раскрылось, и она поняла, что красота может быть не наградой, а оружием.
А может, Воланд просто увидел ее такую, как она есть, и сказал: «ты — одна из нас, идем», и это не было приговором или наказанием.
В Гелле нет привычной романтики, но есть постоянная эстетика.
В другой жизни она, возможно, была бы все еще ведьмой, великой, роковой, той, кто танцует с жизнью, на алтаре, вместо сцены. Возможно, что она стала бы той женщиной, которую нельзя забыть, даже если она просто молча перешла улицу. Но вместо этого она здесь, в свите тьмы, оголенная, злая, прекрасная. Она не сожалеет, Гелла — это про «после сожалений», и ей не стыдно.
А еще шрам, линия на шее, связующее между прошлым и вечностью, знак, метка. Шрам не мешает ей быть прекрасной, он память о границе, которую она пересекла без страха. На него обращено внимание, потому что, он первое, что говорит о мистике в ней. На самом деле, шрам не говорит об изъяне, нет, он как раз про совершенство, про баланс, про то, что в преисподней идеальных нет, и в этом искренность и истина…