Бал-маскарад в зале губернаторского дворца был в полном разгаре. Музыка лилась, как шампанское, маски скрывали лица, а тайны — намерения. Поручик Ржевский, в мундире, сверкающем пуговицами, пригласил мадам в маске и с бокалом на вальс. Она грациозно кивнула, и они закружились.
 — Вы танцуете, как будто знаете меня, — сказала она, улыбаясь сквозь вуаль.
 — Я танцую, как будто хочу узнать, — ответил поручик, слегка наклоняясь.

Но в пылу па он нечаянно наступил ей на ножку. Она вскрикнула, маска съехала, и поручик замер.
 — Наталья Петровна?! — прошептал он, побледнев.
 — Поручик… как всегда: сначала наступите, потом узнаёте, — сказала она, поправляя локон.

Он виновато поклонился, а потом, собравшись, добавил:
 — Зато теперь танец будет искренним. Даже если с хромотой.

В этот момент в зал вошёл генерал Сомов, ревнивый, как мартовский кот. Он увидел Наталью Петровну в объятиях поручика, и его усы задрожали.
 — Поручик, вы снова нарушаете субординацию! — рявкнул он.
 — Генерал, я нарушаю только законы притяжения, — ответил Ржевский, не отпуская даму.
 — Тогда — дуэль!
 — Только после десерта, — сказал поручик, подхватывая бокал и ведя Наталью Петровну к буфету.
А музыка всё играла, и маски — падали.

Дуэль на рассвете, записка от Натальи, и неожиданный поворот в судьбе поручика.

Рассвет над усадьбой был розовым, как румянец Натальи Петровны после вальса. Поручик Ржевский стоял у дуба, где назначена дуэль. Генерал Сомов — напротив, с лицом, как у недовольного казначея.
 — Поручик, вы готовы? — спросил секундант.
 — Готов, как к поцелую, — ответил Ржевский, поправляя перчатку.

Но тут появился посыльный с запиской. Поручик развернул её:

«Поручик, не стреляйтесь. Генерал — не соперник, а просто ревнивец. Я — ваша. Наталья П.»

Он улыбнулся, подошёл к генералу и сказал:
 — Предлагаю заменить дуэль на завтрак. Я угощаю.

Генерал, смягчившись, кивнул. А поручик, глядя на восходящее солнце, подумал: «Иногда пуля — лишняя. А письмо — спасение.»

Завтрак был назначен в саду, под липами, где ещё пахло ночной росой. Поручик Ржевский, в свежем мундире, наливал чай генералу Сомову, который уже не рычал, а вежливо кивал. Наталья Петровна сидела между ними, как перемирие в кружевном платье.
 — Поручик, вы умеете превращать дуэль в дипломатический приём, — заметил генерал, откусывая круассан.
 — А вы, генерал, умеете вовремя не стрелять, — ответил Ржевский, подмигнув.

В этот момент лакей подал визитную карточку: «Её Императорское Величество. Инкогнито.»

Все замерли. Из кареты вышла дама в вуали, с походкой, как у уверенной интриги. Она подошла к поручику и сказала:
 — Я слышала, вы умеете танцевать даже с теми, кто стреляет. Мне нужен такой человек… для особой миссии.

Поручик встал, поклонился и ответил:
 — Если миссия — с шампанским и вальсом, я готов.

Наталья Петровна слегка нахмурилась. Генерал — снова напрягся. А поручик — улыбнулся. Бал продолжался. Только теперь — на уровне империи.

Вена встретила поручика Ржевского ароматом кофе, звоном карет и шепотом интриг. Императорская миссия была туманна: бал, где нужно было распознать заговорщика среди масок, музыки и шампанского.

Поручик вошёл в зал, где зеркала отражали не лица — намерения. Наталья Петровна, неожиданно появившаяся в платье цвета ревности, прошептала:
 — Ты снова танцуешь с тайной?
 — Я всегда танцую с ней, мадам. Но сегодня — вальс с последствиями, — ответил он.

Вальс закружил их. В этот момент к ним приблизился граф фон Штольц, с улыбкой, как у человека, который знает слишком много. Он поклонился:
 — Поручик, вы не только танцор, но и дипломат. Но сможете ли вы быть шпионом?
 — Если шпион — с бокалом и вальсом, я уже им стал, — ответил Ржевский.

Бал продолжался. Маски падали. А поручик — приближался к разгадке.

Поручик Ржевский, спасаясь от разоблачённого заговорщика, бежал по крыше венского дворца, под звуки вальса, доносившиеся из зала. Наталья Петровна, в маске и с пистолетом, ждала у тайного выхода.
 — Поручик, вы живы?
 — Пока танцую — жив, мадам.

Они прыгнули в карету, запряжённую вороной парой, и исчезли в рассветной дымке. А на сиденье между ними лежала записка от императрицы:

«Вы спасли бал. Но потеряли покой. Готовьтесь к следующему танцу — в Петербурге.»

Поручик вздохнул, налил шампанского и сказал:
 — Ну что ж, мадам… в Петербурге — так в Петербурге. Но сначала — поцелуй.

Наталья Петровна улыбнулась. И рассвет стал чуть теплее.