Многие называют его шутником, фантазером, приколистом и балаболом. Некоторые — интриганом, а иные просто — мудаком. Хотя последнее не совсем справедливо — Володя шутить и прикалываться любил, но шутки его были безобидными, не было в них зла или желания напакостить. Шутки были ради шутки. Повеселиться, посмеяться, разыграть кого-нибудь.
Володя постоянно выдумывал байки, в которые все почему-то безоговорочно верили, велись на его россказни, а потом смеялись и сокрушенно качали головами, что так глупо попались на такую простую наживку.
Тяга к розыгрышам была у него в крови. Нет смысла перечислять все забавы, которые Володя начал творить еще в нежном школьном возрасте. Остановимся на последней.
***
Зима выдалась морозной и снежной. В кои-то веки новогодние праздники были без надоевшей слякоти и грязи: снег выпал как раз 31-го декабря, а морозцы держались уже неделю. Так что белые снежинки, плотным ковром, укутали накрепко промерзшую землю.
Новый год было решено отпраздновать у матери в деревне, и Володя шел в гараж за машиной. Снег приятно поскрипывал под сапогами, сверкающая белизна радовала глаз, а морозец пощипывал щеки и заставлял дыхание белым паром вырываться изо рта.
Не дойдя до обители своего транспортного средства метров триста, он увидел двух местных забулдонов — Филю и Лысого, что продавали свежепойманных щучек.
 — Однако, — Володя подошел поближе. — И почем фауна речная?
Лысый непонимающе уставился на него, а Филя, пропустив мимо ушей непонятные слова, назвал цену.
Володя подумал секунду и сказал:
 — Ждите. Я сейчас машину возьму и подъеду. Заберу все.
Потом, уже у матери, щучек до поры выпустили в большой таз и выставили на веранду.
А пока занялись обычными приятными предпраздничными хлопотами: жена и мама готовили угощение, а Володя с детьми принялся наряжать елку.
 — С Новым годом! С новым счастьем! — раздалось от двери, и в облаке морозного пара в дом вошел невысокий толстячок в лохматом кожухе и рыжей шапке.
 — Витек! — Володя радостно обнял школьного приятеля. — Давай раздевайся. Проходи. Проводим старый год.
И он достал из серванта графин и две стопки.
 — Так десять утра всего, — с сомнением сказал Витек, обнимая подбежавших детей и одаривая их кульками с конфетами.
 — Да мы по чуть-чуть, — Володя уже разливал по стаканам прозрачную жидкость. — По сто грамм всего.
 — Ай, ладно. Давай! — согласился Витек.
Выпили, закусили. Поговорили о том, о сем. Лучшие друзья, в прошлом — не разлей вода, виделись не так уж и часто. Володя после техникума перебрался в город, женился, двое детишек. А Витек, так и остался в деревне. Бобыль бобылем.
 — Слушай, а что это у тебя на веранде в тазу? — хрустя соленым огурчиком спросил Витек. — Щучки?
 — Ну да, — ответил Володя. — Вон, у шлюза, на жерлицы поймал.
 — Да ладно! — округлил глаза приятель. — На нашей Ипути?
 — Ну да, — с серьезным видом кивнул Володя. — Вчера вечером поставил, а сегодня снял. Пять штук, как с куста.
 — Везет же, — Витек задумался. — И как раз к Новогоднему столу.
Володя пожал плечами — бывает.
И тут Витек стал торопливо собираться. Сослался на неотложные дела и выскочил за дверь.
Володя же, закончил наряжать елку, неспеша заварил чай, взглянул на часы, удовлетворенно хмыкнул и, накинув на плечи тулуп, с дымящейся чашкой в руках вышел на веранду. Удобно расположился у окна, через которое был хорошо виден упомянутый шлюз и стал ждать.
Ждать пришлось недолго: скоро на берегу Ипути появился Витек с огромным коловоротом. Он колобком скатился на лед, принялся вертеть лунки и забрасывать в них снасти.
Потягивая горячий чай, Володя с удовольствием наблюдал, как толстенький Витек, перекатываясь как мячик, бегал от лунки к лунке проверяя улов.
 — Ну зачем ты так? — послышалось сзади.
Жена Люда неслышно подошла и с неодобрением наблюдала за мечущимся по льду приятелем.
 — Ничего, ему полезно, — не оборачиваясь усмехнулся Володя. — Жирок порастрясёт.
А в это время на речке случилось следующее: подмытый водой со шлюза лед треснул, и Витек, нелепо взмахнув руками, провалился в черную дыру. Речка Ипуть неглубока — взрослому человеку по грудь будет, но невысокому Витьку хватило — он с головой ушел под воду.
 — Ах! — Люда прикрыла рот ладошкой.
 — Ух ё! — воскликнул Володя и как был, бросился на помощь другу.
Когда он добежал до речки, Витек уже выбрался на берег. Мокрого и дрожащего, Володя привел его в дом. Налил большой стакан водки. Витек залпом опрокинул его в себя.
Люда ойкала и причитала, предлагала ехать в город, в больницу. Мать совала сухую одежду. Но Витек только отмахивался, собираясь домой.
 — Вовка, скажи, а где ты этих щучек ловил? — уже у порога спросил он, и хитро прищурился. — Ведь там, на льду ни одной лунки не было.
 — Купил я их. А тебя разыграть решил, — отвел взгляд Володя. — Прости.
 — Я так и знал, — рассмеялся Витек и хлопнул друга по плечу. — С Новым годом вас.
 — Приходи к нам, праздновать, — пригласила его Люда.
 — Посмотрим, — улыбнулся он. И, оставляя темные мокрые следы на белом снегу, вышел со двора.
Праздновать Витек не пришел. Не пришел и назавтра — с жестким воспалением его забрала в город скорая.
А еще через три дня толстенького Витька не стало.
Володю, некоторые все также продолжают называть шутником, фантазером, приколистом и балаболом. Вот только он уже ни над кем не шутит, никого не разыгрывает и никогда не врет. Правда никто ему уже не верит.