… надо было спешить: Вашевича прижали. Нельзя было
спешить: высунешься, выдашь себя — пиши про-
пало.
Проклятье! Проклятье!
Отсюда была видна лишь башня застрявшего
в ручье БТРа. Пулемет на башне дергался, как
припадочный, извергая факел рыжего пламени.
Пули кромсали опушку леса, в щепки разносили
молодые деревца.
Левченко поймал башню в прицел. Так, спо-
койно. Никуда не торопимся, еще чуток правее…
В последний момент, когда палец уже выжи-
мал спуск, гранатомет дернулся — словно кто-то
под руку толкнул. Левченко едва не заорал от до-
сады и злости. Полыхнуло, шорхнуло. Башня
взлетела в небо, кувыркаясь на вершине огнен-
ного фонтана. — Есть! Есть! — заорал Левченко, хватая авто-
мат. …Он самозабвенно палил, меняя магазины, пе-
рекатываясь и возникая то с одной стороны бу-
горка, то с другой: Фигаро здесь, Фигаро там, и всё хорошо…
Все было хорошо, пока вдруг не стало плохо.
А там уже и ничего не стало.
* * *
Тьма.
…Тьма. Кромешная, вселенская. Снаружи, внутри,
везде. Во всём мире нет ничего, кроме тьмы.
Тьма — это не цвет, пусть даже чёрный. Это не свет. Это отсутствие цвета и света.
Нет времени. Нет пространства. Нет жизни. Ни-
чего нет.
Но если так, то и смерти тоже нет?
От одной этой мысли тьма истончилась. По-
шла пятнами, серыми пикселями, словно моно-
хромный камуфляж. Во тьме образовались про-
рехи, сквозь них проступил знакомый, привыч-
ный мир. Застыл, вплавлен в сгустившийся воздух, под-
битый БТР в ручье. Застыла взбаламученная
вода. Замерли кусты и деревья. Застыли клочья
пламени у дульных срезов. Зависли пули, выпу-
щенные из стволов…
По другую сторону ручья застыла в полуметре
от земли верхушка молодой сосенки, сминаемой
гусеницей БМП. …
…Что-то шевельнулось.
Левченко обернулся и увидел ангела. Ангел
был снежно-белый, с головы до пят — и до кончи-
ков сложенных за спиной крыльев. Всю его фи-
гуру окружало мягкое сияние. Оно не слепило
глаза, но размывало и скрадывало очертания ан-
гела.
Это был очень грустный ангел. Грусть скво-
зила во взгляде, в тонких чертах лица, во всей
позе. Ангел смотрел на Левченка и молчал.
Тоесть, смотрел он сразу на двух Левченко: на того,
что ошеломленно таращился на небесного по-
сланца — и на того, что лежал на спине, широко
раскинув руки. Над переносицей этого Левченко,
на лбу, там, где индусы рисуют красное пят-
нышко, чернел «третий глаз».
Пулевое отверстие.
Вот же непруха, пробормотал Левченко и выяс-
нил, что голоса у него больше нет. Ладно, со мной
всё ясно. А с Вашевичем что?
Погиб, пришел ответ. …
Жаль, вздохнул Левченко. Хороший мужик был. А ты, выходит, за мной? В рай меня, выхо- дит? Раз ангел, значит, в рай! Если б в ад, небось
черти б явились.
Нет, возразил ангел. Рай и Ад пусты до Суда.
Все души отправляются в Чистилище. И я пришел
не за тобой. Я не приходил. Я был с тобой.
Он отвернулся, избегая смотреть Левченке в глаза. …
Я — твой ангел-хранитель. Прости, я тебя не уберег.
Так ты чуйка? Моя чуйка?! Был. Прости.
Да ты чего? Левченко хотел тронуть ангела за плечо, но не решился. Не переживай ты так! Ты меня сколько раз от смерти спасал? Раз десять!
Четырнадцать.
Ну вот! Ты это брось! Отлично поработал. Ты ж не Бог? Не всемогущий?
Нет.
Ну вот! Не получилось сегодня, бывает. Душа-
то моя — бессмертная?
Бессмертная.
Значит, все в порядке! А тело… Жалко, конечно.
Но что поделаешь?
Тебя убили. И ты же меня утешаешь?
В молчании ангела звучало изумление.
Ну да! Ты старался, я знаю. А что ты ещё мог
сделать? Молнии, а? Меч огненный?…
Нет у меня ни меча, ни молний. Я не из Небес-
ного Воинства. Я хранитель. Могу спасать, могу
защищать. Не всегда, не везде…
Бэха, вспомнил Левченко. Орки! Они залезут на броню и пойдут за взводом и за гражданскими.
Нагонят. А гранатомёт и последний выстрел к нему остались здесь, рядом с мёртвыми Вашеви-
чем и Левченком. У взвода ничего против брони
нет.
Левченко глянул через плечо. Показалось, или
за то время, пока они с ангелом молчали, БМП не-
много сдвинулась? На пару сантиметров, но всё же? И сосна под гусеницей ближе к земле склони-
лась…
Это всё… Левченко обвел рукой луг, машины,
солдат с автоматами. Это ты время остановил?
Не остановил, уточнил ангел. Ускорил. Да, для
нас с тобой.
… Можешь их задержать? Ты же ангел, верно?
Хранитель? Спасаешь и защищаешь?! Вот и спаси. Защити! Сможешь?
Ангел стал меньше ростом. Съёжился. Окру-
жавшее его сияние поблекло, потускнело.
Прости. Не могу.
Почему?!
Я твой ангел-хранитель. Я спасаю только того,
к кому приставлен. Таково мое предназначение.
А кто его определяет, твоё предназначение?
Ангел дёрнул головой, указав подбородком
куда-то вверх.
Понятно. Ну, а прямо сейчас? Меня убили, но-
вого подопечного тебе пока не выдали. Так ведь?
Ангел неопределенно пожал плечами. …
Налетел порыв ветра. Мягко, мощно хлопнули
крылья, и ангелов стало двое. Второй был точной
копией первого — рост, фигура, черты лица.
Только чёрный, как уголь. Как сажа. Как без-
звёздная ночь. И ореол вокруг него мерцал чёр-
ным светом, какого не бывает, не может, не должно быть на земле под небесами. …
… Ты кто, спросил чёрного Левченко.
Ангел смерти.
Моей?
Просто смерти, общей. Я всех забираю. Сейчас
твой черёд.
Может, их заберёшь?
Левченко мотнул головой в сторону залёгших
на берегу солдат.
Заберу, согласился чёрный. Позже. Сейчас я за тобой.
В Чистилище?
В Чистилище.
Не худший вариант.
А других и нет. До Суда.
Ну пошли, что ли?
Левченко шагнул навстречу черному. Задер-
жался, обернулся к своему бывшему хранителю.
Имя у тебя есть?
Есть.
Назови, а?
Ты не поймёшь.
Почему?
Не услышишь. Нет таких имён на языках чело-
веческих.
Как же мне звать тебя? Чуйкой, что ли?
Ангел по имени Чуйка!
Не хуже других имён.
Пора, вмешался Чёрный.
Легко, как пушинку, он подхватил Левченка.
Распахнул угольные крылья, прянул… Нет, не ввысь. Пространство замерцало, подёрнулось
рябью, словно экран телевизора, включённого на пустой канал. Мироздание расслоилось, разда-
лось — и чёрный вместе с Левченком ухнули в него, как в колодец, в тоннель, ведущий прочь. …
…Выбор?! Я не знаю, что это. У меня никогда не было выбора! Я исполнял Его волю. Я был счаст-
лив служить!
…выбор. Возможность выбирать.
Это дар? Это наказание? Я не хочу!
…твой выбор. Никто не сделает его за тебя.
Не хочу! Не могу!
…отказ — тоже выбор. Согласие — выбор. Ре-
шать тебе.
Как мне выбрать?! Что мне выбрать?!
Ангелу казалось, что в нём поселился чужак.
Противоречащий вошёл в него и теперь иску-
шает. Иметь выбор? Какая это, оказывается,
мука! Какой выбор из двух — искушение? Нару-
шить незыблемые, установленные свыше пра-
вила? Или сохранить верность привычному по-
рядку, отправиться на Небеса, доложить о слу-
чившемся, получить нового подопечного? А здесь пусть всё идёт согласно Его воле?
…Его воле? Откуда тебе известно, в чём она со-
стоит? Тебе дано это знать? …