— Ух. Устала, — Наташка опустила сумку на пыльный тротуар.
 — Я тоже, — пропыхтел Юрка пытаясь дотянуться до щеколды через верх калитки.
 — Открывай быстрее, — девочка с нетерпением смотрела на брата.
 — Да погоди ты, тут щеколда тугая, — от напряжения на лбу у мальчика выступили капельки пота.
Наташка переминалась с ноги на ногу и глядела по сторонам. Все было знакомо до мелочей: и дощатый щелястый забор окрашенный шелушащейся синей краской, и пышные ветви вишен с завязями ягод свисающие прямо на тротуар, и заросли малины, что росла прямо перед домом, и сам дом выкрашенный в яркий зеленый цвет, с высоким фундаментом и резными наличниками на всех без исключения окнах — даже на чердачном окошке, вокруг застекленной рамы вилось деревянное кружево. Наташке всегда нравилось это крохотное оконце, маленькое, но совсем, как настоящее. Она задрала голову, посмотрела туда, и вскрикнула: из чердачного окошка на нее уставился человечек в красной шапочке.
 — Юрка, смотри! — она дернула брата за плечо и указала вверх.
Тот взглянул куда показывала сестренка, но ничего не увидал — чердачное окошко отражало свет лучей утреннего солнца и в нем никого не было.
 — Не дури мне голову, — Юрка опять налег на щеколду. — Показалось тебе.  — Честное слово! Там был кто-то, — Наташка все также смотрела вверх. — Такой маленький, в красной шапочке.
Юрка молчал — он упорно сражался с защелкой. Наконец тугая щеколда поддалась, и мальчик издал восторженный вопль. Затем распахнул, жалобно скрипнувшую, калитку и, шутливо поклонившись, произнес: — Добро пожаловать, мамзель-фантазерка.
Наташка, обиженно надув губы, шагнула во двор. Юрка двинулся следом.
И дети тотчас окунулись в тенистую прохладу, что давали раскидистые вишневые деревья. По неширокой дорожке, вдоль цветущих роз и дельфиниумов, они подошли к высокому деревянному крыльцу. Дверь, по случаю летнего времени, была открыта и легкий сквознячок шевелил белую тюль, которой она была занавешена от вездесущих мух. За дверью начиналась веранда, она же летняя кухня. Оттуда доносился изумительный аромат блинов, которые так вкусно готовить умела лишь бабушка.
Брат и сестра остановились возле крыльца. Юрка зажмурился от предвкушения бабушкиного угощения. Блины! Да еще с малиновым вареньем! Ради этого стоило прошагать полгорода по летней жаре.  — Бабушка, — громко позвала Наташка.
Занавеска откинулась и на пороге появилась невысокая седовласая старушка. Она вытерла руки о цветастый передник, радостно улыбнулась и тяжело спустилась с крыльца.
 — Наташка, Юрка, — бабушка широко раскинула руки, готовясь заключить внучат в объятья.
Дети бросились к старушке. Несколько минут они стояли обнявшись, а потом бабушка спохватилась:  — Ой! У меня же блины на сковородке! — воскликнула она и вместе с внуками отправилась в дом.
Через полчаса дети уже уплетали бабушкины блины со сметаной и малиновым вареньем, и запивали их молоком из расписных глиняных кружек. Бабушка сидела рядом и с улыбкой наблюдала за ними. Рыжий Васька также проявил небывалый интерес: он подошел к стулу, на котором сидела Наташка и стал тереться о ее ногу, выпрашивая лакомство. Наташка засмеялась от щекотных прикосновений пушистого зверька и хотела угостить его кусочком блина, но бабушка не позволила.  — Брысь, окаянный! — она замахнулась на Ваську полотенцем, — С утра целую миску сметаны умял. И все ему мало.
Васька не особо-то испугался гнева старушки — он что-то мяукнул и, задрав хвост, неспешно удалился.  — Иди-иди, — сказала бабушка ему вслед. — Мышей ловить надо.
Кот у двери обернулся и с обидой прищурил на хозяйку единственный глаз. Это был так уморительно, что дети рассмеялись. Бабушка, глядя на них тоже невольно заулыбалась.
Отсмеявшись, дети вернулись к угощению. Внезапно Наташка вспомнила о человечке в чердачном окошке.  — Бабушка, — с набитым ртом проговорила она, — А кто у тебя на чердаке живет? Такой маленький, в красной шапочке?  — Нету там никого, — старушка с удивлением уставилась на внучку.
 — Но я же видела, — Наташка упрямо смотрела на бабушку.
 — Показалось тебе, — ответила та.  — Вот и я говорю — показалось, — подхватил Юрка.  — Нет! Я точно видела! — Наташка даже топнула ножкой.
В это время, сверху, прямо у них над головой, раздались легкие, но очень хорошо слышные звуки — словно кто-то пробежался по потолку.  — Вот! — торжествующе воскликнула девочка. — Я же говорила!
Юрка с изумлением уставился на потолок, а потом вопросительно посмотрел на бабушку.
Та только отмахнулась:
 — Мыши, — сказала она, — Житья от них нет. Васька совсем обленился — только спит да ест, ест да спит. Скоро ему уши обгрызут, а он и не заметит.
Васька, в это время был занят важным делом — он спал прямо посреди комнаты, раскинувшись в позе сраженного вражеской пулей. На слова хозяйки он и ухом не повел, хотя все прекрасно слышал и понимал, о ком идет речь.  — Мыши, это полбеды, — меж тем продолжала бабушка. — А тут еще вороны повадились. Боюсь, как бы цыплят не утащили. Только отвернёшься — сидят проклятущие по огороду, да на деревьях, все добычу высматривают.  — Вороны? — заинтересовался Юрка. — С этим мы тебе поможем. Правда, Наташка?
Он вопросительно посмотрел на сестру. Та важно кивнула, макая очередной блин в вазочку с вареньем.
Бабушка, глядя на них улыбалась и ласково кивала головой.