В далёкой стране под названием «нет» и в городе «может, не надо» на пристани тихо играет кларнет. Мечты доставляются на дом в огромных коробках, а то и в тюках. Мечты не бывает в избытке. Там умный дракон в изумрудных очках взлетает с четвертой попытки. Там дети русалок поют в унисон в надежде, что море заглянет, и лешему снится морошковый сон про дачу на звёздной поляне.
В далекой стране, запрещённой пока, где горе ослабило вожжи, два друга, два мастера, два чудака творили великое «вот же», которое стоило ряда ходов, авралов, диет, недосыпов. Один рисовал полосатых котов, другой рисовал ему рыбов. Поскольку желания крайне просты, банальны, как призрак в подвале, в течение дня оживали коты, и рыбы всегда оживали.
Просили соседи: довольно уже, вам что здесь: ковчег или табор? Такое количество лап и ушей, такое количество жабр. Естественно, стыд. Неестественно, срам. Наверное, мы протестуем. Коты разбегались по разным мирам, но время прошло не впустую.
И боцман Данила, и штурман Архип услышали (было нетрудно): косяк непонятных расплывшихся рыб орал на военное судно. Глава косяка —одноглазый судак. Почти параллельно, бесстыже, пушистое братство (не делайте так) ломало антенну на крыше. Сгибался тупой металлический прут под тяжестью ржавых раздумий: смотрите на небо, на небе не врут, вы видели тучу в костюме? Кошачий вожак — замечательно юн, умён и талантлив при этом.
В далёкой стране, где полгода июнь, а четверть — индейское лето, где вечность берется у бога взаймы, два мастера, два кабальеро творят для тебя прогонятеля тьмы в дуэте с чинителем веры. И если несчастье попрёт напролом, сгоняя удачу с порога, пусть кто-то знакомый подставит крыло, пусть кто-то покажет дорогу.