ЛАГОДНЫ. КАЛИНОВ МОСТ. РЕКА СМРАДНАЯ.
Насколько можно быстро, мы прошли погибший Потаённый лес и, через почти не пострадавшую опушку, вышли на берег реки Смрадной к Калинову мосту.
На первый взгляд здесь было всё по-прежнему: всё также призрачно светился Калинов мост, всё также неспешно плескались о песок мутные грязно-жёлтые воды реки Смрадный, всё так же в тумане скрывался противоположный берег, всё та же вонь сероводорода. Вот только в отдалении тёмным кулём, лицом в воду лежал Горын.
Я бросился к нему и с трудом перевернул грузное тело. Хранитель Калинова моста и реки Смрадной был мёртв. Лицо его посерело, а губы приобрели синюшный оттенок. Единственный глаз неподвижно застыл и уставился в небо.
Но мне не захотел так просто сдаваться, мне нравился этот грозный весельчак и балагур. Став на колени, я принялся ритмично давить ему на грудь. Вода толчками выливалась из его полуоткрытого рта.
— Азвем, помогай! — я обернулся к Знающему.
Тот даже не смотрел нашу сторону — он стоял, уставившись на скрытый серый дымкой противоположный берег.
— Азвем! — уже громче позвал я.
Он медленно обернулся, покачал головой и хрипло бросил:
— Не стоит, Юры, заниматься пустяками. Это сейчас неважно.
— Пустяки?! — я на миг прервался. — Азвем, ты что? Это же Горын. Мы можем его спасти.
— Плевать, — Азвем безучастно смотрел на мои потуги. — Не время сейчас. Нам нужно думать, как перебраться на другой берег.
— Тем более, — прохрипел я, не переставая ритмично давить на широкую грудь Горына. — Он сможет нам помочь.
Время от времени я прикладывался ухом, в надежде услышать стук сердца. И именно в тот момент, когда мне послышалось робкое: «Тук-тук», Азвем ухватил меня за плечи и оторвал от Горына.
— Хватит! — рявкнул он, разворачивая меня к себе. — Прекрати заниматься ерундой!
Мои глаза застила пелена, я потерял контроль над собой, и всё напряжение, вся злость и раздражение выплеснулись наружу.
— Ерундой! — закричал я, хватая Знающего за отвороты его щегольского пиджака. — Азвем! Я не узнаю тебя! Ерунда? Пустяки? Ещё не время?
С каждым словом я встряхивал и встряхивал его. Знающий молчал и не вырывался.
— Не время? — мой крик разносился по пустынному берегу. — А когда? Скажи мне, Азвем — когда придёт это время?
— Сейчас, — очень тихо произнес Николай Николаевич. — Именно сейчас. Время уже пришло.
Серые глаза его пристально смотрели на меня. И Азвем заговорил. Он говорил и говорил. А я слушал и не мог поверить. Каждое слово раскалённым гвоздём вбивалась мне в голову. Я уже давно разжал руки и отступил на шаг, не в силах поверить.
Азвем говорил. Я сел на мокрый песок и обхватил голову руками, пытаясь осознать и переварить услышанное. Этого не могло быть. Просто не могло быть и всё. Это было настолько невероятно, что не укладывалось у меня в голове.
Знающий замолчал. Он неподвижно стоял рядом и смотрел на меня сверху вниз.
Я сидел и думал — мне нужно было принять решение. Мне нужно было сделать выбор. Выбрать дальнейший путь, дорогу. Ясно, что это дорога может быть только в один конец.
Перед глазами встали милые лица: Марина, сын, дочери. Готов ли я простится с ними навсегда? Уйти и не вернуться?
Но, с другой стороны, готов ли я допустить, чтобы ужас мира Нави ворвался в нашу жизнь, в наш дом? Исказил страданьями и муками родные мне лица?
Память услужливо подбросила мне картинки из прошлого: следы пожарищ, разрухи и запустения. Выжженные луга, обугленные скелеты деревьев, руины зданий. Пожары, посылающие в небо тучи искр и клубы черного жирного дыма. Нигде ни деревца, ни кустика, ни травинки. Сплошь покрытая камнем и песком земля, выжженная пустыня.
Воздух, наполненный запахом гари, копоти, гниющей плоти, горящего мяса и ещё чего-то непонятного.
Жуткие крики, стоны, плач и мольбы о помощи и пощаде.
И над всем этим — мерный бой огромного барабана: «Бум!.. Бум!.. Бум!..».
Меня передернуло. Нет! Чего бы мне это не стоило, я не допущу чтобы мой мир, мой прекрасный и цветущий мир, превратился в этот кошмар.
— Ты решил, Юры, — как сквозь вату донёсся до меня голос Знающего.
Я понял на него глаза и кивнул.
— Тогда пошли, — Азвем протянул мне руку.
Я принял помощь. Он помог мне подняться. Несколько секунд мы стояли, не отпуская рук друг друга. Азвем смотрел на меня, а я на него.
Передо мной стоял тот, прежний Азвем. Уверенный в себе, и надежный, как скала.
Он всё рассказал и будто избавился от груза знаний, тяготившего его всё это время. Вот только этот груз лёг теперь на мои плечи.
— Мне очень жаль, — Знающий всё также смотрел мне в глаза. — Но по-другому никак. И результат будет непредсказуем.
— Понимаю. Идём, — я сделал шаг в сторону моста.
Попытался высвободить руку. Но Азвем воспротивился:
— Не отпускай, — попросил он. — Я один не пройду. Только с тобой.
Я кивнул. И вот так, держась за руки как, два дошколёнка мы зашагали к мосту.
Призрачная поверхность переправы выглядела зыбкой словно утренний туман, и не внушала доверия. Памятуя прошлогодний опыт, я нерешительно затоптался на месте.
— Давай, Юры, — проговорил Азвем. — Смелее. У тебя всё получится.
Я поднял ногу и сделал шаг. Второй. Третий. Призрачный мост держал. Под ногами ощущалась твёрдая и надёжная поверхность. Я зашагал смелее. следом за мной шёл Азвем.
Стал видим другой берег. Не оборачиваясь, я знал, что наша сторона скрылась в серой пелене тумана.
Шаг. Ещё шаг. Прямо под мостом зеленел полузатопленный Горыныч. Его змеиные головы торчали над грязно-жёлтой водой и выглядели жалко.
Шаг. Шаг. Шаг. Вот и всё — подошвой ощутил мягкую упругую землю. Мы на противоположном берегу.
— У нас получилось, — выдохнул Азвем и издал нервный смешок. — А я, признаться, до конца не верил.
Я только хмыкнул. Всё услышанное перевернуло моё мировоззрение и мироощущение. А беспрепятственный переход по призрачному мосту, через который ни разу не проходил ни один живой, окончательно убедил меня в правдивости слов Знающего.
Перейдя по Мосту мертвых в страну, откуда нет возврата, я стал другим, я изменился. И этот новый я чувствовал уверенность и правоту своих действий.