Если бы я был сталинистом, я бы с удовлетворением заметил бы в свете последних событий, что действия советского руководства во второй половине тридцатых годов были совершенно ясными и логичными — если вам предстоит жестокая конфронтация, в которой вопрос стоит буквально о выживании не просто правящей группы, а страны вообще, то вам нужно обезопасить свой тыл не просто по возможности, а с десятикратным запасом.
Иначе у вас будут убивать генералов и физиков во дворах их домов в тысячах километрах от линии фронта. Или взрывать стратегически важные объекты, при этом за дешево. Как сказал секретарь ЦК ВКП (б) (по-памяти): построить Днепрогэс нужен труд тысяч людей, а взорвать его может один агент СБУ с грузовиком дронов.
Но в СССР самолеты в тылу немецкие агенты не взрывали, а Курчатова агенты ЦРУ не убили.
И про агентов ЦРУ не преувеличение. Я читал у какого-то американского автора, как в 1943 или 1944 УСС (предшественник ЦРУ) заслало в Швейцарию чувака, задачей которого было застрелить Гейзенберга (это, если что, был физик, а не изготовитель наркотиков), который иногда приезжал читать лекции в эту нейтральную страну.
Так что что бы там не рассказывали уважаемые тт. Колпакиди, Спицын, Дугин-историк и другие, репрессии 1937/1938 года — это не был никакой заговор Ежова, а эта была вполне целенаправленная акция по нейтрализации малейшей потенциальной пятой колонны. Акция шла под четким и непосредственным руководством страны, Сталин контролировал весь ее ход, делать из него дурачка, которого обманул проклятый Ежов — это даже как-то невежливо к Иосифу Виссарионовичу, коли вы уж себя сталинистами считаете. Когда цели этой акции были достигнуты, Николая Ивановича сделали крайним и расстреляли. Но и при Лаврентии Палыче, кстати, репрессии отнюдь не закончились, просто стали на порядок меньше.
Возражение в смысле, что как-то западные союзники, то есть так называемые буржуазные демократии, обошлись и справились без подобных кровавых мер, не работает. На территорию Англии и США вторжения не было, а вот быстрое падение Франции, тогда, минуточку, одна из сверхдержав, очень даже симптоматично — и там на это как раз повлияли в том числе и внутренний разброд, и явные и скрытые пораженцы.
Так как я все-таки не сталинист, то остаюсь при своем убеждении, что в длинной перспективе это нанесло очень большой вред коммунистической идее в принципе — и эхо будет звучать еще спустя десятки лет.
Но тут мы вступаем на тонкий лед выбора между сдохнуть под незапятнанным флагом и незамазанной кровью идеей или запачкаться, но спасти страну.
Мне, к счастью, между таким выбирать не пришлось.