СТАС. ЛАДЫЖЫН
«…В это время Незнайка увидел Винтика и Шпунтика, которые проезжали по улице на своем новом автомобиле. Этот автомобиль был четырехместный, с открытым кузовом, такой же, как предыдущий, который Незнайка сломал, когда вздумал покататься на нем…»
Стас замолчал, заложил книгу пальцем и посмотрел на мерно посапывающую Анютку. Дочка спала, обняв маленькой ручкой кошку. Он осторожно провёл ладонью по головке девочки, отложил книгу и не слышно вышел из комнаты. Прошёлся по дому — жены нигде не было. Ага вот она где. Сквозь слабо шевелящуюся под лёгким сквознячком полупрозрачную ткань занавесок на двери, он увидел силуэт жены. Она сидела на крыльце и, судя по доносящему запаху табачного дыма, занималась тем, что давным-давно собиралась бросить. Оля курила. Стас усмехнулся: что ж время для разговора лучше не придумать.
Он отправился в кухню. Всыпал несколько ложечек кофе в маленькую кастрюльку, залил водой, добавил щепотку соли и поставил на огонь.
— С ума сойти, — пробормотал он. — Варю кофе в кастрюле. Если бы кто сказал полгода назад — не поверил бы.
Медная турка, противень с раскалённым песком, лучшие зерна, ручная мельница, специально привезённая вода — где это всё? В прошлом. Но ничего — вернём.
Кофе начал подниматься. Стас через полотенце взял кастрюльку и разлил ароматный напиток в две чашки. Вышел на крыльцо, присел рядом с женой и протянул ей. Ольга с благодарностью посмотрела на него, улыбнулась и сделала маленький глоток.
Они сидели на ступеньках крыльца курили и неспешно потягивали кофе.
— Анютка спит? — спросила Оля.
Стас молча кивнул. Дочку всегда укладывали спать в девять вечера. И он непременно перед сном читал ей сказку.
Летний вечер только начинался. Десятый час для начала августа — совершенная рань. На востоке небо только-только начало темнеть. А на западе Солнце лишь слегка касалось верхушек деревьев. Дневная жара потихоньку начинала спадать. А вечерние вампиры — комары еще не появились. Стас и Оля любили эти вечерние посиделки, когда дневные заботы позади, а спать еще рано. Правда, в последнее время что-то не залаживалось в их отношениях, чувствовалась какая-то напряженность, натянутость.
— Оля, послушай, — начал Стас, закуривая новую сигарету. — Мне предложили один заманчивый вариант. Появилась возможность избавиться от всего этого.
Он обвел рукой вокруг. Оля внимательно смотрела на него.
— В областном центре есть вакансия в ОВД. Я поговорил с ребятами, отправил туда свои данные, анкету. Меня берут. Правда простым участковым, но это только начало. Я смогу продвинуться. Мы уедем из этой деревни из этой глуши. Пока дают комнату в общежитии, через пару лет арендное жильё, а там, глядишь и свою квартиру построим. Ты найдёшь нормальную работу и всё будет как прежде. Что скажешь? — Стас стряхнул пепел в стоящую рядом баночку.
Оля пожала плечами. Она молчала и маленькими глотками потягивала остывший кофе.
— Неужели тебе здесь не надоело? Не надоели эти унылые пейзажи? Эта глушь? Этот контингент, который здесь живёт? Здесь ведь не с кем даже поговорить толком, — Стас замолчал и затянулся. — По большому счёту я уже всё решил. Думаю, недели через две мы сможем уехать.
— Ты уже всё решил, — медленно произнесла Оля. — Всё решил. А у меня ты спросил, хочу ли я что-либо менять?
— Не понял, — Стас удивленно приподнял брови.
— Стас, меня всё устраивает. Мне здесь очень нравится. Здесь тихо и спокойно. Я впервые, после того как умер папа, обрела Дом. Дом с большой буквы. Анютка нашла друзей, ей интересно ходить в детский сад. У тебя работа не пыльная — охранник в банке, сутки через трое. Хорошая зарплата. Подожди не перебивай. Моя работа, мне нравится. Здесь не контингент, а милые, отзывчивые и добрые люди. Да, возможно у них не хватает образования и не такой уровень интеллекта, как у нас с тобой. Возможно, они одеваются, как ты выражаешься по-колхозному, но они честные и простые, с ними легко и надёжно, и они придут на помощь в трудную минуту. Я никуда не хочу уезжать.
— Оля, ты хочешь сказать, что тебя устраивает это всё? Что тебя устраивает ковыряться в грядках, в огороде? А как же твой дорогущий маникюр, который ты делала чуть ли не каждую неделю?
Оля взглянула на свои руки. Да действительно, за руками она хоть и следит, но от того маникюра, что она делала в Подгорске у очень дорогого специалиста, и следа не осталось.
— Ты хочешь сказать, — продолжал Стас. — Что тебя устраивает твоя работа? Тебя — доцента, кандидата педагогических наук устраивает работа в детском доме?
— Это не детский дом, это приют, — тихо поправила Оля.
— Да какая хрен разница! — взорвался Стас, — Тебе интересно возиться с этими сопливыми подкидышами, которых бросили алкаши и наркоманы, и из которых вырастут такие же маргиналы, как и их родители? Вместо того, чтобы преподавать в престижном ВУЗе? Тебе это нравится?
— Ты на минуточку забыл, — Оля сузила глаза. — Что я что я сама выросла в детском доме среди таких же подкидышей. Что моя мать была тоже наркоманкой. И исключительно благодаря таким людям, как мой отец из всех нас — воспитанников того детского дома, никто не стал маргиналом, а напротив — все стали достаточно уважаемыми людьми. И да — мне нравится работать с этими детьми. Давать им знания, учить основам жизни и внушать надежду, что они не одни в этом мире, что они не брошены и, что кроме их маргиналов родителей есть и другие люди. А ещё я общаюсь с их родителями, которых пытаюсь убедить вернуть себе детей. И ты не поверишь — у меня это здорово получается!
— Оля, ты сошла с ума?
— Нет, Стас, я-то как раз в своём уме. Я нашла то, что мне нравится. И я никуда отсюда не уеду.
— Я тебя не понимаю.
В это время в калитку постучали, и чей-то голос произнес:
— Эй, хозяева! Есть кто дома?
Стас выглянул — за забором стоял коротко стриженный мужчина в очках.
— Вон видишь, очкастая морда за забором. Я его не знаю. Видать один из родителей твоих детей пришёл на путь исправления становиться. Иди открывай.
Стас поднялся, сгрёб кружки и ушёл в дом. Оля встала со ступенек, отряхнула джинсы, подошла к калитке и откинула щеколду.
— Здравствуйте, — сказала она. — Вы ко мне?
— Здравствуйте. Ольга Юрьевна?
— Да это я.
— Ну тогда я к вам.