Это, может быть, не апатия и не горечь,
Это синий небесный опий на крыльях птиц:
Я стою на краю последнего в жизни моря,
Наблюдая блаженство солнца спускаться вниз.
Ликование света — в праве свободно падать,
Ликование волн — прятать тела лучей,
Отворяя в покойниках двери морского ада.
Я стою на границе моря.
Немой.
Ничей.
Это, может быть, даже не боль и не та усталость,
Из которой нечасто — но все же хотелось петь.
Просто очень долго что-то во мне кончалось,
Растворяясь то в одиночестве, то в толпе.
Море станет парным, горячим и отрешенным.
Я стою на полоске берега у воды:
Это, может быть, не ушедшие к чёрту жены,
Это, может быть, не болезни за все труды,
Не поэзия сердца, которая вдруг ослепла,
Не желание лечь под воду и всё унять.
Это просто глаза Эклберга в Долине Пепла
С неизбежной тоской продолжают смотреть в меня.