О старом доме на опушке леса деревенские жители говорить не любили. Причиной тому была его обитательница, так разительно отличавшаяся от своих соотечественников — жителей глухой, богом забытой деревушки, стоявшей в стороне от почтового тракта.
Всякий путешественник, по нелепой прихоти судьбы оказавшийся в этой глуши, слышал рассказы о ведьме, живущей в старой избушке на опушке леса. Неграмотные селяне с готовностью пересказывали байки, наполненные трепетом и суеверным, почти иррациональным, ужасом. Так, что наслушавшиеся их впечатлительные путники обходили одинокое пристанище за пару вёрст.
Те же, кто давал волю любопытству и всё-таки подходил к запретной хижине, бывали крайне удивлены, встретив её хозяйку: молва и детские сказки рисовали ведьм сгорбленными уродливыми старухами, одетыми в лохмотья. Эта ведьма была совсем иной: стройная, высокая, с длинными волосами цвета воронова крыла, в которых уже пробивались редкие седые пряди. Лицо ведьмы — благородное, с тонкими и изящными чертами — не носило никаких следов порочного колдовства и увлечения запретными знаниями. Одетая в простое и опрятное платье, женщина производила самое благопристойное впечатление.
Однако жители села боялись её и всячески отводили свой взгляд, едва ведьма проходила мимо. Причиной тому были её глаза — два тёмных мориона, светившихся неземным внутренним светом. Выдержать их прямой взгляд был способен далеко не каждый.
Одним словом, селяне не любили свою нечаянную соседку и всячески старались избегать общения с ней, хотя неоднократно пользовались её услугами: почтенные отцы семейств бегали к ней под покровом ночи, дабы разжиться чудодейственным средством, что вернёт в их чресла давно угасший огонь; молодые девицы тоже обращались к ней за снадобьями, что помогут избежать нежелательного зачатия. Само собой, народной любви ей это не добавляло.
Никто не знал её настоящего имени, да она никому его и не называла. Все звали её ведьмой и всячески пытались намекнуть, что она в деревне — нежеланный гость. Дети копировали поведение взрослых и старались убраться подальше, едва ведьма оказывалась поблизости.
Так всё это и продолжалось. И длилось бы ещё вечность, однако у судьбы были иные планы.
***
Сильвию окрестные дети не любили. Что тому было виной, бедняжка так и не понимала. Может, причиной были её мечтательность и отстранённость, так разительно контрастировавшие с практически животной подвижностью сверстников. Может, дело было в отце Сильвии, суровом нелюдимом воине, по прихоти судьбы поселившемся в этой глуши. А может, дело было в том, что девочка была обучена грамоте и манерами напоминала благородную горожанку, а не бесхитростную деревенскую простушку.
Не важно. Так или иначе, Сильвия была мишенью детских насмешек и извечной жертвой шалостей, граничивших с откровенной жестокостью. Вот и сейчас толпа мальчишек с воем и гиканьем гнала несчастную бедняжку в лес. Стоило девочке на секунду остановиться, в неё тут же летели камни и комки грязи.
Погоня продолжалась уже полчаса. Выбившаяся из сил девочка обречённо смотрела на своих преследователей, которые шаг за шагом подбирались всё ближе. В их маленьких злых глазах читалось выражение мрачного торжества. Вот уже вожак всей этой ватаги бодро поигрывал мышцами, перебрасывая из руки в руку короткую узловатую палку. Несчастная Сильвия смотрела на него затравленным взглядом и мысленно готовилась к тому, что её изобьют.
Шороха за спиной она не услышала, и уж, тем более, не поняла, отчего преследовавшие её дети стремглав бросились прочь, петляя по кустам, подобно зайцам. Как только последний скрылся прочь, Сильвия решила повернуться и посмотреть, на то, что, по её внутренним ощущениям, должно было оборвать её жизнь. Посмотрела — и обмерла…
За спиной девочки стояла ведьма. Глаза полыхали неземным огнём, волосы колдуньи развевал магический ветер. «Вот так выглядит смерть», — обречённо подумала Сильвия.
— Не бойся, девочка, — произнесла Смерть. — Я не причиню тебе вреда.
У Смерти был настолько спокойный, тёплый и убедительный голос, что Сильвия на секунду поверила в то, что всё обойдётся. Она ещё раз взглянула на свою спасительницу. Перед ней стояла не смерть, а всего лишь немолодая, но всё ещё красивая женщина в простом платье из грубого льна. Глаза женщины добродушно блестели, губы были тронуты спокойной улыбкой.
— П-правда? — переспросила девочка.
— Правда, — ответила ведьма. — Ты выбилась из сил, а ещё твоё платье.
Сильвия с тоской посмотрела на своё изодранное платье в потоках грязи и тяжело вздохнула.
— Пойдём ко мне, умоешься и отдохнёшь. А вечером я провожу тебя в деревню, — предложила ведьма.
Сильвия вздохнула и согласилась: уж лучше пойти к ведьме, чем пробираться по лесу, где наверняка её поджидают злобные деревенские дети.
***
Спустя недолгое время, ведьма привела Сильвию к своей избушке: чистенькому опрятному домику, сложенному из потемневших от времени брёвен. В окнах блестело настоящее стекло, а дверь была выкрашена зелёной краской приятного оттенка. Одним словом, жилище ничуть не напоминало приют злобной колдуньи из сказок. Отворив дверь, ведьма пригласила Сильвию войти.
Внутри было уютно и на удивление спокойно. Простая, грубо сколоченная кровать, добротный стол, печь со стоящей на ней утварью. Всюду были развешаны пучки трав, источавших приятные пряные ароматы. Но, самое главное, — в доме были шкафы, доверху забитые книгами. Такого количества книг Сильвия никогда в жизни не видела. Все они манили девочку, она, казалось, различала идущий от них зов.
— Ты умеешь читать? — спросила ведьма, проследив направление взгляда Сильвии.
— Да. А можно? — удивляясь своей смелости, спросила девочка.
— Конечно, можно. Но позже, — добродушно произнесла ведьма. — Вначале ты умоешься и выпьешь чаю с вареньем.
С этими словами женщина развела огонь и поставила на печь медный чайник внушительных размеров. Когда вода вскипела, ведьма добавила туда травы из пучка. Комнату заполнил приятный аромат мяты.
— Снадобье? — спросила заворожённая Сильвия.
— Просто чай с мятой. Ах да, забыла! — ведьма извлекла из буфета банку земляничного варенья, ложку и две чашки из тонкого фарфора.
Сильвия тем временем привела себя в порядок. Спустя недолгое время, женщина и девочка пили чай с вареньем, сидя за добротным дубовым столом.
— Ну что, успокоилась? — спросила ведьма, когда чай был выпит, а банка опустела почти наполовину. — Теперь домой проводить?
— Тётенька, а вы книги обещали дать посмотреть… — Сильвия просительно взглянула на женщину.
— Ну, если тебе интересно… — согласилась ведьма и, достав с полки внушительный фолиант, развернула его перед девочкой. — Начни, пожалуй, с этого.
— «Трактат о сути вещей и окружающем мире», — бойко прочла Сильвия. — Я думала, тут будут заклинания.
— Чтобы управлять силами природы, нужно научиться их понимать, — спокойно ответила ведьма. — Начни с самого начала. А дальше посмотрим.
Водя пальцем по буквам старого печатного шрифта, девочка углубилась в чтение. Новый неведомый мир распахнул перед ней двери и увлёк в свои глубины. Удивительно, но казавшийся таким сложным поначалу текст становился всё понятнее. Книга просто и понятно объясняла такие явления, как дождь, ветер, восход и закат, день и ночь, смену времён года. Сотни вопросов, будораживших ум девочки, получили ответы, простые и логичные в своей простоте. Хотелось читать и читать, уходя всё дальше по тропе, проложенной неведомым учёным, написавшим книгу.
Сильвия оторвалась от книги, когда солнце (теперь девочка знала, что это — небесное тело) начало клониться к закату, а в животе предательски заурчало.
— Домой пора, — вздохнула Сильвия, глядя на ведьму.
— Я провожу тебя, как обещала, — ответила женщина.
— Ой, тётенька, а можно, я завтра приду? Уж больно книги у вас интересные! — с надеждой в голосе произнесла девочка.
— Приходи, — с неожиданным теплом согласилась ведьма. — Заодно поможешь мне собрать травы.
***
Так дальше и повелось: едва закончив домашние дела, Сильвия стремглав неслась к лесной избушке. Не успев переступить порог, она с головой погружалась в чтение, изредка отвлекаясь, чтобы задать женщине вопрос. Ведьма всегда отвечала с готовностью, делясь знаниями с юной ученицей. Единственным вопросом, на который ведьма никогда не отвечала, был вопрос о том, как её зовут.
— Ты узнаешь это, когда придёт время, — говорила она. — Пока можешь звать меня тётенькой, ну, или наставницей.
Сильвия охотно согласилась и теперь звала ведьму наставницей. Та, и правда, делилась с девочкой всеми своими знаниями и умениями. Они вместе собирали травы, готовили химические реактивы и заряжали полученные снадобья своей жизненной силой.
Девочка освоила нехитрые заклинания, научилась понимать язык животных и птиц, а также предсказывать погоду. Мир превратился для неё в сложную, невыразимо прекрасную картину, которую она с каждым днём читала всё яснее.
Сельские дети больше не беспокоили Сильвию, не то опасаясь её страшную покровительницу, не то ощущая растущую в девочке силу. Из книг Сильвия поняла, что эмоции — это тоже поток энергий, которым можно управлять, направляя его в нужное русло. Спустя пару месяцев девочке удавалось вселять страх в сердца даже самых отчаянных хулиганов.
Так продолжался ещё год. Беда пришла следующей осенью, когда два деревенских парня вернулись с заработков, привезя из города ужасную неизлечимую хворь.
Невидимая и неслышная, ходила она от дома к дому, поражая всех без разбору. Деревенский лекарь не смог найти избавление от новой хвори и умер одним из первых. День за днём эпидемия распространялась, отнимая жизни всё новых и новых жертв. Бедные поселяне боялись выйти из своих домов, постепенно умирая от голода и проникающей в их жилище болезни: крысы и насекомые тоже оказались переносчиками заразы.
Призрак смерти и отчаяния навис над деревней. Не тронул он лишь жилище лесной ведьмы. Женщина проводила все дни в изучении книг, судорожно ища лекарство от новой напасти. Юная ученица помогала ей всеми силами: заготавливая травы и реактивы, а также ведя нехитрое хозяйство.
Спустя неделю отчаянных поисков лекарство было найдено. Ведьма и её ученица с большим трудом составили формулу состава и начали его готовить. Каждая новая порция лекарства отнимала всё больше сил: волосы женщины практически полностью поседели, лицо стало неестественно бледным. Лишь глаза по-прежнему сияли неземным огнём.
Вначале жители не верили тому, что ведьма сможет им помочь. Однако страх смерти победил вековые предрассудки. К жилищу ведьмы потянулись селяне. Бледные, прозрачные, обессиленные болезнью и голодом, они обступали хижину, подобно призракам, и так же бесшумно исчезали, получив склянку с заветным снадобьем.
Постепенно череда смертей прекратилась. Выжившие, бледные и по прежнему болезненные, начинали потихоньку возвращаться к своим повседневным делам, оплакивать мертвецов и восстанавливать порушенное хозяйство. Ни ведьма, ни её юная помощница не удостоились ни слова благодарности. Напротив — злые языки начали обвинять их во всех грехах.
В один из дней, незадолго до рассвета, ведьма позвала к себе Сильвию. Девочка на тот момент была уже настолько опытной, что без труда смогла расслышать мысли своей наставницы.
Едва переступив порог знакомой хижины, Сильвия поняла — что-то не так. Наставница Сильвии, совершенно седая, была одета в чёрное глухое платье.
— Пойдём, девочка, ты меня проводишь, — произнесла ведьма.
— Куда, наставница? — со страхом в голосе спросила Сильвия.
— Туда, где всё закончится, — ответила женщина. — Мне пора уходить.
Не говоря ни слова, Сильвия взяла свою наставницу под руку, и они пошли по утреннему лесу. Неприметная тропка вывела их на вершину утёса. С него открывался потрясающий вид на лежащий внизу тёмный лес. Полоска гор на востоке подсвечивалась восходящим солнцем. Казалось, неведомый художник алой краской провёл извилистую линию, разделившую голубое небо и практически чёрную землю.
Ведьма обратила лицо на восход и медленно и торжественно произнесла:
— Вот теперь я почти готова уйти. Я отдала слишком много сил и теперь тело больше не может удерживать мой дух.
— Вы умираете, наставница? — с дрожью в голосе спросила Сильвия, хотя ответ она уже знала.
— Ухожу. Сливаюсь с той стихией, из которой я пришла. Из которой все мы пришли.
Девочка разразилась потоком слёз. Рыдания душили её долгие минуты. Внезапная мысль моментально высушила слёзы, кулаки Сильвии сжались.
— Но зачем?! — выкрикнула Сильвия.- Зачем вы потратили столько сил и отдали свою жизнь ради спасения людей?! Вы не получили от них ни капли благодарности! За что?! Что стоило так дорого?!
— Путь, девочка, — с грустью в голосе ответила ведьма. — Мне плевать на похвалу, плевать на порицания и на благодарность плевать. Значение имеет лишь то, что я делаю. Тот путь, которому следую. Мой путь — помогать людям, делиться с ними знаниями, исцелять их, становиться лучше. Я шла по нему, не оглядываясь на других. Я не могла остаться в стороне, зная, что болезнь, которую я могу остановить, истребляет людей. Пойми, отказавшись от помощи тем, кто меня ненавидит, я совершила бы страшное предательство — предала бы себя и свой путь.
На лице Сильвии промелькнуло понимание.
— Знаешь, девочка, — продолжила между тем ведьма. — Мы не всегда те, кем бы мы хотели быть, но мы всегда те, кем мы не можем не быть. Есть нечто важнее нас самих. Это наш путь. Мой путь — это путь ведьмы, целительницы, колдуньи. Той, кто знает о мире больше других и той, кто способен справиться с силами, неподвластными обычным людям. Когда-нибудь ты поймёшь меня, Сильвия.
— Когда-нибудь, — вздохнула девочка.
— А теперь прощай, юная ученица. И, кстати, меня зовут Агата.
— Прощай, Агата, — прошептала девочка и, наконец, дала волю слезам.
Сквозь застилавшую глаза пелену Сильвия увидела, как тело её наставницы рассыпается пеплом. Налетевший порыв ветра подхватил его и унёс в сторону восходящего солнца.
Девочка поднялась и пошла в сторону дома. Боль от потери наставницы рвала её душу на части, однако посреди чёрных туч проблеском солнца промелькнула мысль: «Сейчас как раз рассвет, идеальное время для сбора аконита. Да и купорос в избушке почти закончился…». До Сильвии потихоньку стал доходить смысл последних слов наставницы.
***
Прощание с отцом вышло недолгим. Обессиленный перенесённой болезнью, мужчина стоически воспринял решение дочери. Лишь обнял её напоследок, да помог собрать нехитрые пожитки в узелок.
Над лесной избушкой опять заклубился дым, разнося на всю округу запах пережигаемых в золу трав. Стройная молодая женщина в грубом льняном платье вышла на крыльцо и внимательно посмотрела на лесную тропинку…
Если есть путь, обязательно найдётся тот, кто захочет по нему пойти. Когда-нибудь… У Сильвии теперь есть целая вечность, чтобы дождаться…