Когда в марте 1938 года Австрия была оккупирована нацистами, 68-летний композитор Франц Легар остался в Вене. Он не подвергся репрессиям, хотя его оперетты — яркие, нешаблонные, искренние — совершенно не соответствовали нацистским стандартам — в них участвовали евреи («Лудильщик»), цыгане («Цыганская любовь», «Фраскита»), русские («Кукушка», «Царевич»), китайцы («Жёлтая кофта», «Страна улыбок»), французы («Весёлая вдова», «Весна в Париже», «Кло-Кло»), поляки («Голубая мазурка»). Но его друзья погибли в концлагерях или были вынуждены эмигрировать. А спасти жену-еврейку Легару удалось только благодаря высокому покровительству…
Они встретились, когда Легару было тридцать три, и к 1938 году прожили вместе тридцать пять лет: двадцать — до женитьбы, пока первый муж не дал Софи развода, и пятнадцать — после. Старые друзья шутили: «Легар женился для того, чтобы быть свободным», и в этом была доля правды. Софи оказалась идеальной женой, она вела дом, следила за его гардеробом, приглядывала за слугами и кухаркой, утешала, когда захлестывало отчаяние, знала, как справиться с его вспышками ярости…
Они познакомились в Бад-Ишле, курортном городке, любимом австрийской знатью. Австрийская империя тогда была огромной, мирной и богатой, Вена — космополитичной и веселой. В ту пору к нему только пришел первый успех: «Венские женщины» с аншлагами шли в театре «Ан дер Вин», его имя гремело в Вене. Стройный, подтянутый, с лихими офицерскими усиками, молодой композитор заводил романы с юными красавицами и замужними дамами и даже не предполагал, что одна из них, рыжеволосая Софи, станет женщиной всей его жизни…
Путь к успеху
Внук стекольщика, сын капельмейстера полкового оркестра, Франц Легар поступил в Пражскую консерваторию в двенадцать лет, учился и жил впроголодь — один, совсем еще мальчишка, в чужом городе. Консерваторию он окончил в числе лучших и тут же устроился скрипачом-концертмейстером в маленький театр Бармен-Эльберфельда. А потом отец устроил так, чтобы сына взяли капельмейстером в полк в провинциальном Лошонце — ведь твердое жалованье и военный мундир в Австрии тех лет были надежнее, чем ремесло композитора. Правда, скука в Лошонце была смертная. А потому вскоре Легар перешел в полк в прекрасном портовом городе Пуле, ведущем свою историю с незапамятных времен, главной базе австро-венгерского флота
Его другом стал итальянец, капитан Фальцари. Вместе они написали оперу «Кукушка»: Фальцари сочинил либретто из жизни русских каторжников, Легар положил его на музыку. В следующем, 1896 году, ее поставили в Лейпциге, успех оказался сомнительным. На премьере, правда, хлопали, да и пресса была отличной, но вскоре «Кукушка» сошла со сцены. Зато Франц отведал театральной славы и полюбил ее вкус на всю жизнь. Вскоре его перевели в Вену капельмейстером в 26-й пехотный полк, и тут началась совсем другая, настоящая жизнь. Он дирижировал на балах, карнавалах, катках — и постоянно влюблялся. Когда полк Легара перевели в провинцию, он не захотел расставаться с Веной. Подал в отставку и устроился дирижером в театр «Ан дер Вин».
Неизвестно, как сложилась бы его судьба дальше, если бы не Лицци, дочка знаменитого в ту пору Виктора Леона, автора пользовавшихся большим успехом комедий, драм, водевилей, а также либретто. Она упросила отца написать для красавчика Легара либретто. На следующий день после премьеры в «Карлтеатре» созданного ими вместе «Решетника» бывший военный капельмейстер проснулся знаменитым!
«Веселая вдова»
Но настоящая мировая слава пришла только через три года, после того как в «Ан дер Вин» поставили «Веселую вдову». Два директора, Карчаг и Вальнер, были настроены весьма скептически и отказали Легару в репетициях и финансировании. На прослушивании один из них заткнул уши и закричал:
— Это ужасно! Не музыка, а призрак банкротства! Такие новшества у нас успеха иметь не могут! Где тут Вена? Поющая, смеющаяся, чувствительная Вена, которую хотят увидеть и услышать наши зрители?
Но «Веселую вдову» спасли… актеры, влюбившиеся в его музыку. Они репетировали после спектаклей по ночам. Костюмы и декорации бутафоры подобрали из театрального старья. В три часа ночи работа заканчивалась, и оплаченный Леоном фиакр развозил сочинителя и труппу по домам. Связанные контрактом, директора «Ан дер Вин» даже пытались предложить Легару отступные — пять тысяч крон, но актеры отговорили композитора.
Успех премьеры был оглушительным. Карчаг и Вальнер вышли на поклоны вместе с автором. Сначала они собирались снять оперетту после пятидесяти спектаклей, но вскоре увидели, что сборы не падают. Венцы смотрели «Вдову» по два, три раза. На шестисотом, юбилейном спектакле авторам и актерам подносили не только лавровые, но и золотые и серебряные венки. К этому времени успех «Веселой вдовы» вышел далеко за пределы Европы, ей рукоплескали в США, Японии, Латинской Америке…
А Франц увел Софи от добропорядочного и скучного мужа и жил с ней как с женой. Правда, первые годы они не могли обвенчаться — муж Софи не давал развода. Но это совершенно не могло омрачить их счастья. Казалось, что теперь их жизнь будет совершенно безоблачной, а если в нее и ворвутся невзгоды, они легко переживут их вместе. Так оно и было… до 1938 года.
Ужасное предложение
Когда вермахт вошел в Австрию, республика была присоединена к Германии. Многие венцы приветствовали Гитлера, те, кто был против него, затаились. До Легара доходили слухи об арестах, депортациях евреев, о том, что многие из его друзей исчезли без следа. Рихард Таубер, его золотой голос, певец, много лет исполнявший главные партии в «легариадах», эмигрировал в США. Либреттисты Фриц Грюнбаум и Фриц Ленер попали в концлагерь…
Сам Легар был слишком знаменит, чтобы беды коснулись его. «Легариады» шли в новой Германии и нравились фюреру, однажды его представили доктору Геббельсу, и тот наговорил композитору множество комплиментов.
Но однажды его пригласил к себе имперский наместник Австрии, группенфюрер СС Артур Зейсс-Инкварт. Он сообщил Легару, что его оперетты больше не отвечают духу времени, ведь в них действуют люди низших национальностей — русские, французы, цыгане, поляки, китайцы и даже евреи. (Легар был вынужден согласиться с этим, и в оккупированной нацистами Европе многие его оперетты шли в переделанном виде и без упоминания фамилий еврейских авторов либретто. Например, «Цыганская любовь» была очищена от цыганских персонажей и поставлена в 1943 году в Будапеште под названием «Бродячий студент»). Но самое ужасное — Зейсс-Инкварт заявил, что Легару необходимо развестись с Софи, ведь она — еврейка. И всего три дня на размышления. В случае отказа все его оперетты запретят, а имущество конфискуют.
Опасный чудак Альберт
Легар понимал одно: он не мог предать Софи. Если он разведется, ее отправят в концлагерь. Если откажется, произойдет то же самое — и как бы вместе с ней там не оказался и он сам… Но что он мог поделать? Бежать уже было невозможно. Просить о помощи влиятельных друзей? Но все его друзья, знаменитые артисты и директора театров, банкиры и высокопоставленные военные, были людьми вчерашнего дня. В 1938 году они ничего не решали и ничем не могли ему помочь.
И тут он вспомнил об одном человеке. О нем рассказывали невероятное: будто бы он вёл себя как хотел и делал вещи, за которые нацисты любого другого убили бы на месте, — но ему все сходило с рук.
Например, однажды он увидел, как штурмовик повесил на шею старухе-еврейке плакат с надписью: «Я — еврейская свинья!», подошел к женщине, снял плакат и выбросил его. А когда штурмовик попытался остановить его — одним ударом повалил на землю. В другой раз он присоединился к еврейкам, которых заставили мыть мостовую зубными щетками, — встал на колени и начал натирать тротуар носовым платком… А штурмовики лишь проверяли у него документы… и извинялись. При этом он не был ни важным чиновником, ни заслуженным воякой, а всего лишь главным инженером одной из венских киностудий. Все объяснялось просто. Фамилия этого человека была… Геринг.
Альберт Геринг, младший брат второго человека в рейхе, фельдмаршала авиации Германа Геринга, был совершенно не похож на своего знаменитого родственника. Эстет, книгочей и бонвиван, он любил быстрые машины, хорошее вино и красивых женщин. Нацистов он не переносил. И чтобы их не видеть, уехал из Берлина в Вену и принял австрийское подданство. Но теперь они пришли и сюда… При этом Герман нежно любил младшего брата и прощал ему все его выходки.
Легару повезло: через общих знакомых он вышел на Альберта. Тот сразу же отправился в Берлин, к Герману, и уже следующим вечером перезвонил сходившему с ума от беспокойства композитору. Всё устроилось. Герман Геринг, большой поклонник оперетт Легара, не даст его в обиду. Софи будет присвоено звание «почетной арийки», которое даст ей абсолютную защиту. Главное — чтобы сам Легар стал полным сторонником новой Германии. На это Легар ответил согласием. Он поблагодарил Альберта Геринга, и они расстались.
У каждого свой путь
Следующие годы они провели по-разному. Легар жил, приспосабливаясь к обстоятельствам: принимал от новой власти почести и переделывал в «духе времени» свои оперетты. Их, можно сказать, не трогали. Но звание почётной арийки не освобождало Софи от обязанности регулярно отмечаться в полиции и описать своё имущество как еврейское. Однажды гестапо попыталось её арестовать, и Легару пришлось спасать жену с помощью местного гауляйтера. С тех пор Софи всегда носила с собой пузырёк с ядом.
Зато Альберт Геринг вел себя так, будто ему хотелось на виселицу: на торжественных обедах публично отказывался садиться рядом с заслуженными нацистами, заявляя, что убийцы ему противны. Еще до начала Второй мировой войны он начал спасать тех, кому угрожал концлагерь, с его помощью из Австрии бежали десятки человек. Он так раздражал гестапо, что Гиммлер попросил рейхсмаршала авиации унять своего младшего брата. Альберт Геринг был толковым инженером, и Герман отправил его в оккупированную Чехию, на заводы Skoda. Но там Альберт присоединился к Сопротивлению, отбирал для работы на заводах в концлагерях заключенных и помогал им бежать.
После войны Легар и Софи уехали в Швейцарию, а Альберт Геринг был арестован американцами: никто не верил, что родной брат самого Геринга боролся с нацистами. Он сидел в тюрьме, представленный им список спасенных пылился в архиве — проверить его не сочли нужным. Потом в дело вмешался американский офицер Виктор Паркер, который оказался… племянником Софи Легар. Альберта освободили.
До поры до времени не вспоминал об Альберте Геринге и Легар. Во время боев за Вену его замок Нусдорф был разгромлен и разграблен. У композитора оставались другие дома и вилла в Бад-Ишле, но Легар решил уехать к Тауберу в не задетую войной Швейцарию. Он жил там два года, до тех пор, пока в 1947 году не умерла жена. В Вену в свой дом в Бад-Ишле Легар вернулся умирать.
В день похорон Легара по всей Австрии были вывешены траурные флаги. Над могилой прозвучала «Волжская песня» из оперетты «Царевич». Дом в Бад-Ишле Легар завещал городу — сейчас там находится его музей. Также в своём завещании Легар запретил неавторизованные переделки своих произведений — они должны исполняться в том виде, в каком были написаны.