О! Город говорите мой с гнильцой?
Ну, да. Конечно. Сгнил и развалился.
Он — немчура? Он, видно, Вам приснился!
Вы до сих пор не прячете лицо?
Мой Петербург! Мой мир, моя душа!
Здесь память добрая в тебе стучит, как сердце,
Шагами тихими. И никуда не дется
Тебе от прелести твоей! Шурша
Листвой пожухлою здесь бродят тени тех,
Кто сделал мир чудесней, сколь возможно.
Конечно, обругать тебя не сложно!
А это гарантирует успех
Тому, кому и взять то больше нечем.
О! Это злое племя человечье!
Здесь бродят по ночам… Скажу я Вам
Такие тени…
Слушайте…
Я дам
Вам список, пусть не полон будет он…
Но дрожь Вас не проймет от тех имен?
С гнильцой! Сказали бы такое Вы тогда,
Когда Ахматову здесь видела вода
Невы, иль Бродскому внимала Моховая?!
Когда Высоцкий здесь подтягивал колки?
Тогда б, я чай, Вам было не с руки
Такое брякнуть вслух, народ с гнильцой ровняя.
Шемякин сфинксов здесь своих оставил,
Они глядяться в темные кресты,
Храня черты тех, кто сердцами правил,
Кто с музами переходил на ты.
О! Город мой. Мои родные люди,
Спешащие по гулким мостовым!
Прости. Простим. И бывшим и живым
их глупости. Но проще мы не будем!