Я родом из того времени и той страны, когда татуировки были в ходу у моряков и уголовников, иногда у ВДВ.
Всё!
Вроде всех припомнил…
Как эта зараза распространилась в последние лет 25!!!
Наколки теперь есть у всех: гламурный Голливуд, молодежь, рэднеки, чёрные гетто и метамфетаминовые трейлер-парки с беззубым белым мусором, тюрьмы и биржи, бедные и богатые, молодые и старые, геи и натуралы — короче, все, я как врач могу сказать, что люди без татуировки находятся в явном меньшинстве…
Даже в домах престарелых начали появляться обитатели с татуировками, малолетки уже набивают себе татуировки в средней школе.
Особо продвинуто-слабоумные копируют этнические татуировки полинезийцев, маори и прочих, перманентно раскрашивая свои рожи обильными родовыми или боевыми татуировками.
А этнические банды?!?
Я участвовал в проекте помощи бывшим членам банд по сведению татуировок, процесс мучительный и необходимый, чтобы начать новую жизнь без боязни мести от своих и чужих бандюганов.
Короче, вы поняли: я эту заразу на дух не переносил.
Ну, и конечно, моя дочка выкрутила маме руки и получила разрешение на татуировку.
Ничего я поделать с этим не мог, кроме как воззвать к умеренности и подумать о её мечте стать медсестрой, медицина — дама консервативная и неодобрительно относится к татуировкам, особенно на открытых частях тела…
К моему удивлению, своенравная девочка прислушалась и сделала её на шее, в подворотничковой области, милую улыбающуюся кошечку, в виде цветка.
Я поворчал и перестал, хотя моё отношение к перманентному уродованию тела оставалось прежним — презрительное неприятие и непонимание.
Всё это поменялось в ту страшную ноябрьскую ночь, когда у дочки, выписанной домой после сложной операции, случилось осложнение и она впала в кому на моих глазах…
Чисто на рефлексах я провёл реанимационные мероприятия, одновременно набирая 911, вызвал «Скорую», на носилки, и мы помчались в знаменитый Сидар-Синай.
В приёмнике после моего 30 секундного доклада (как я собрался — ума не приложу!) телеграфным стилем профессионала — ситуацию правильно оценили как критическую и за минуту подняли мою коматозную доченьку в реанимацию.
Медбрат, две медсестры и врач рванулись в бой: мониторы, вены, анализы, рентгены…
Надо было видеть, как они сражались!
Это был медицинский спецназ, элита: молодые, знающие, схватывающие всё с полуслова, умелые ребята…
У меня затеплилась надежда.
Наладив лечение, они стали снимать её пижаму — мониторы с венами мешали, я велел разрезать и отвернулся.
И тут медбрат, главный смены, высокий азиат, очевидно, желая сказать что-то приятное и подбодрить меня, прокомментировал её татуировку, назвав её «миленькой кошечкой»…
Пустяк, вроде, но мои нервы не выдержали, я сорвался и высказал всё, что я думаю об этой глупой моде, энергично употребив пару раз «фак» и производные от него!
Воцарилось молчание.
Не знаю, как вы, а я неловкость чувствую затылком, что-то я явно сказал не то…
Оборачиваюсь.
Медбрат, я не заметил, скинул форменную белую курточку, чтобы работать было удобнее и остался в майке без рукавов.
А вот руки его…
Они были полностью покрыты плотной цветной татуировкой в стиле японских якудза.
Неловкость продолжалось недолго — я взял себя в руки и извинился, он понимающе кивнул и принял извинения, принёс мне кофе и притащил кресло, понимая, что никакая сила не сдвинет меня с места.
Я провёл в этом кресле трое суток, отлучаясь только в туалет и душ, мой татуированный якудза каждый день появлялся вечером, на ночную смену, притаскивал кофе и уговаривая хоть что-то пожевать.
Специалисты разных служб, интерны, резиденты, ординаторы, профессора, калейдоскоп лиц и разговоров…
А запомнил я только его, моего якудзу…
Его — и собак-волонтёров, в чью тёплую шкуру я украдкой утыкался поплакать.
Через 72 часа дочка вышла из комы, погладила шикарную намытую белоснежную пиренейскую овчарку, попила и поела.
Я сделал фотку и поехал докладывать семье о событиях этих трёх дней.
Еду и думаю — да бог с ней, с татуировкой…
Главное — что живые.
Послесловие, кому интересно:
Дочка поправилась, вышла из больницы и немедленно стала готовиться к поступлению в школу медсестёр.
Школу она закончила и работает, вышла замуж и родила мне внука.
Каждый ноябрь она празднует свой второй день рождения и в шутку называет меня дважды отцом…
У неё появилось ещё две татуировки, к чему я теперь отношусь спокойно.
Своей татуировкой я не обзавёлся.
Пока не обзавёлся…