То, что земля ровняет всех, я понял в шесть лет, когда на моих глазах рухнул первый секретарь райкома. Сверкнул из-под взметнувшейся папахи плешью, и, разметав властные руки, приложился о ступеньку.
Тогда же я полюбил и русскую словесность, ибо впервые услышал глагол на букву «ё». Его произнёс мой папа.
Разумеется, я немедленно повторил.
— Так говорить нельзя! — сурово свёл брови отец. — Это нехорошо!
— Нехорошо, — согласился я, и вновь озвучил приглянувшееся мне слово.
За колготками, рейтузами…