Трансгендеры, зоофилы, люди кошки, практически узаконенная педофилия, три пола у собак, одиннадцатилетняя израильская девочка, гордо кричащая: — Я — лесбиянка, Грета Тунберг- почётный доктор факультета теологии, фонд мира, передающий оружие, вы все ещё считаете, что не требуется хороший доктор, желательно хирург? Мир обезумевших извращенцев, генитально- шлаковый рай. Если всё это — признак цивилизованности, предпочитаю остаться дикарём.

Есть люди дождя. А есть люди солнца. И их отличие в том, что одни и те же проблемы они воспринимают по-разному. Один и тот же мир они видят по-своему…

Все люди делятся на две категории.
Первые ходят под солнцем и несут миру только чистое благо.
Вторые всегда пребывают только в тени, дела их поистине страшны, но тьма, скрывает все их злодеяния.

И вновь во сне произношу я имя,
Забытое как будто наяву.
Зову, ищу, скитаюсь по чужбине,
Забыла где была и где живу.

Мелькают кадры киноленты жизни,
Летят миры, планеты, города.
Бегут события, а может это тризны,
По всем моим несбывшимся годам.

А в общем-то немало нам дано,
Смотреть на мир влюблёнными глазами,
Коль в бедах не зашторивать окно,
И птичек наслаждаться голосами,
Ценить восход и Богом данный день,
И в грозы танцевать на перекрёстах,
Запомнить бы, нужны нам свет и тень,
Не счесть ролей на жизненных подмостках.
Судьба порою зла, но всё равно,
Есть радость и от близости блаженство,
Терзаться вечно, правда же, грешно,
Во взлётах и паденьях — совершенство.

В нашем бешеном мире нельзя подпускать к себе людей ближе, чем на вытянутую руку.

Есть мир, где мне никто не страшен, где я вдыхаю небеса.
Там домик бабушкин окрашен в цвет солнца. На спорыш роса
ложится утром по дорожке, что делит огород на два.
По ней мои босые ножки пошли, ходить начав едва.
Там тыквы-барыни боками ботву свою примнут во сне.
Возле колодца теплый камень не раз служил трибуной мне.
Так ароматно зреют груши, малинник искрами горит.
Пузатый бак на летнем душе накапливает зной внутри.
Крыльцо родное, три ступени, входная дверь опять ворчит.
Веранды ласковые тени, белёный профиль у печи.
В углу невестится «божница», кровать с накидками — под стать.
Здесь, как нигде, так сладко спится… И так не хочется вставать.

Так приятно смотреть на пальмы, если они растут на другом краю света.

В душе мир, покой и благодать, когда на все мнения плевать.

Странно ощущать себя потерянной в этом мире. Только обретаешь друга или единомышленника, либо просто того, кто также смотрит на мир, как и ты. И… теряешь его. Совсем. Навсегда. Его уже не услышать. Его мысли уже не прочитать на страничке в соц. сети (т.к. вы далеко друг от друга живёте). И становится грустно-грустно, словно грудь со всего размаху проткнули железом, да ещё и прокрутили несколько раз против часовой стрелки.

Милосердный Бог, ты же видишь: она такая,
Что её так страшно одну отпустить из рая,
Я хочу быть с ней. Как положено: в счастье, в горе,
Обнимать её и любить, даже если в ссоре.

Даже если мир обезумел и стал немиром,
Буду ладаном для неё, благовонным миром,
Ну куда ей одной по острым камням и веткам,
Да и мне без неё вовек не увидеть света.

Тот, кто любит, идёт, не спрашивая — а надо ль?
С тем, кто рядом был, поднимая, когда ты падал,
Вот и я иду с той, кто мне всех других дороже,
Просто любит она. И я её очень… Тоже.

Мира на земле не будет до тех пор, пока люди не осознают, что надо беречь друг друга, а не уничтожать.

Всё верно, надо миру то, что надо,
И если карантин — так карантин.
Но, возникает как всегда преграда,
Везде найдётся идиот, да не один.

Конечно, я не лучшая из людей, далеко не лучшая. Но Бог создал этот мир, и эту прелесть августа, и этот прозрачный воздух и для меня тоже! Как же могу я быть недовольной жизнью?

Мысль — невидимая нить. Её длина — это путь, который она прокладывает, её объём — это пространство, которое она заполняет, а вес — это влияние, которое она оставляет в сердце и в мире.

Мир не сумасшедший. Только люди.

И это апрель, полагаете вы?
— Полагаю.
Всё изменилось и мир я таким принимаю,
Радуюсь новому дню, да и просто живу.

Мир кричит и стонет глухо
Слышна поступь Палача.
Нет уж слёз, все плачут сухо
Молитву тихо бормоча.

Мир судить пришел Плетущий
Стон Земли услышал Он: —
Прекратить гаввах зовущий,
Удалить как страшный сон.

Запустить здесь Воздаянье —
Мирозданья свой закон.
Погасить души страданья
И начать Армагеддон.

Горит звезда, дрожит эфир,
Таится ночь в пролеты арок.
Как не любить весь этот мир,
Невероятный Твой подарок?

Ты дал мне пять неверных чувств,
Ты дал мне время и пространство,
Играет в мареве искусств
Моей души непостоянство.

И я творю из ничего
Твои моря, пустыни, горы,
Всю славу солнца Твоего,
Так ослепляющего взоры.
… показать весь текст …