Девяносто третий год, лето, жара страшенная. Жил я тогда в Бескудниково. А на Дмитровке по дороге в центр, есть хитрый поворот на Б. Академическую улицу. Он правый на светофоре, так вот там периодически вывешивали знак «направо нельзя» и выставляли сборщика в погонах. Вот я и попал на такого. Еду, никого не трогаю, и, поворачивая, краем глаза фиксирую этот знак, с мыслью «вчера не было…». Натыкаюсь на взмах палочки, останавливаюсь, матерясь про себя. И вижу, что таких бедолаг вроде меня машин пять в очереди на разборки. Жду. Сборщик не торопится, жарко, лениво, потно…
Вылетает из-за поворота девятка с тонированными стеклами, тоже натыкается на палочку. Оттуда вылезает развеселый браток в шортах и шлепках, обвешанный цепурами, браслетами и т. д. Оценивает полминуты ситуацию. Следует диалог (как слышал, так и пишу).
Браток (голосом полного придурка):
— Дя-я… енька миционер!
Тот поворачивается:
— Чего?
— А у тебя это… (чешет пузо) — мососыкл есть?
Народ заинтересованно насторожился, мент недоуменно:
— Нет…
Браток еще более дебильно:
— А расия… (рация?)
Мент растерянно:
— Нет…
Браток совершенно спокойно и размеренно:
— А не пошел бы ты в таком случае нах, макака с палочкой! — сплюнул сквозь зубы, сел и уехал.
Немая сцена.
Мент (слегка приходя в себя и сквозь зубы):
— Значит так. Десять секунд и все исчезли…
Мы, само собой, второго приглашения не дожидались.