Обхожу стороной мужчин, чей гонор явно превышает размер его достоинства. Ну их нахер. принцессок с их горошинкой.

Попали с тобой в мясорубку. Перемололо тело вместе с костями, сердца и души. На выходе масса. Одна. Общая. Лепите из нее что сможете. Только не забывайте, в ней мы едины. Мы вместе, мы рядом. Просто масса. Удобная форма для лепки. Лепит жизнь иногда причудливо, порой создавая уродливые формы. Но внутри мы, перемолотые, разобранные на волокна. Пусть так… но вместе, но рядом…

Она не боялась быть собой. Плевала на чужие мнения, живя своим собственным. Не подбирала удобных слов, не стесняясь посылать на хер тех, кто того заслуживает. Не прощала обид. Не терпела лицемерия. Жесткая, циничная, хладнокровная. Описание под стать холодному оружию. Она и есть. Словами стреляет словно пулями — в упор. Ее ненавидят завистники, презирают слабые, ее хотят сильные. Не дается никому. Дикая, непокорная, себе на уме. «Сука» — привычное имя за спиной.
Может быть, когда-нибудь, кому-то удастся ее приручить. Кто-то в темноте ее спальни, будет по-прежнему называть ее сукой, больно сжимая бока, оставляя свой запах на ее теле, а она, улыбаясь, отвечать губами «твоя».

Ты больная на голову, ненормальная, сумасбродная. Трясешься в истерике, швыряя все, что попадется под руку. За шкирку и под струю ледяной воды. А ты смеешься, толи в истерике, толи, чтобы еще больше меня вывести. Жилы вздулись, от гнева. Разорвал бы, чтобы посмотреть, что там у тебя внутри. Из чего ты состоишь. Знаю заранее — из дерьма, в которое я вляпался. Выкинуть тебя бы из башки, забыть о твоем существовании, перекреститься. Но нет на мне креста, сделала меня атеистом. Я твой Бог, а ты моя религия и ничего больше. Когда-нибудь сорвусь, когда-нибудь вылечусь от тебя, забуду.
Увижу случайно в толпе и пройду мимо, обернувшись спустя секунды. Поняв одно, не смыть тебя полностью, не удалить из памяти. Как была занозой в заднице, так и осталась… но только в душе.

Ты вряд ли сможешь сказать точно, когда я стала твоим фетишем. Заменяю тебе еду, увлечения, сон. Взрываешься от одного взгляда, в глазах мелькают кадры из фильмов для взрослых. Называешь меня чумой. Давно распространилась внутри тебя эпидемией. И ты готов объявить карантин. Только ты, я и полный постельный режим…

Есть вещи, которые не лечатся бокалами вина. А еще бывает так, что наличие человека в комнате не делает тебя менее одиноким. И, что самое странное, день влюбленных встретить можно с нелюбимым. Сплошные несовпадения. То ли день такой, то ли жизнь… Но знаю одно… Если не завтра, то в какой-нибудь понедельник всё будет иначе. Все несовпадения совпадут. И лечить будет не вино, а твои прикосновения.

Едва угасла страсть и море обмелело… А на дне мусор, битое стекло, тина… А ведь не замечали прежде, покуда была страсть… А что теперь? Ноги в крови, улыбаемся сквозь зубы, глаза к потолку. И ругаемся, постоянно ругаемся из-за ничего. Наверное, так наша любовь болеет, корчится в муках от несоответствия, откашливается кровью… и умирает… А ведь недавно всё было иначе, покуда жила страсть

И давно у меня так: живу от звонка до звонка, от встречи до встречи. И ведь вне этих моментов: все не так… всё через задницу и мысли такие… бредовые, и тараканы непослушные. Наверное, тебя ждут… как и я

Ты не даешь мне крыльев, не позволяешь летать. Заставляешь влачить жалкое существование здесь на земле. «Небо для ангелов» — говоришь мне ты, даже не подозревая о том, что я однажды выбрала землю ради тебя.

Я знаю как завести тебя одним взглядом. Разжечь в тебе нестерпимое желание Такое острое, что ни один сорт перца не сравниться. Только со мной ты готов совершать безумства. Вытворять такое, о чем будут краснеть остальные. Ты не знаешь со мной запретов, условностей, границ приличия. Только я сама являюсь твоим сводом законов и норм морали. Со мной ты можешь позволить себе непростительную роскошь — быть самим собой, настоящим, искренним. Я не осужу, не буду вертеть пальцем у виска и смотреть презрительным взглядом. У нас одно безумство на двоих. Одно пламя. Один сорт героина.

Когда-нибудь ты выставишь мне счет. За все. Подсчитаешь свои убытки, потери, обиды, попрекнешь каждым куском, каждой оберткой от подарка. Только забудешь упомянуть в нем мои издержки. А мне и не жалко. Заплачу за все, сполна… Не буду разбираться по каждому пункту, расплачусь, лишь бы отвязаться от тебя. Чтобы больше ничего не связывало. Для тебя — приличная сумма, для меня — мелочь. Мелочью был — мелочь и забирай.

Меня распирает от желания к тебе. И я сейчас не о своём теле, которое мучается без твоего…
Я о том, как выворачивает наизнанку, от отсутствия тебя совсем близко. Когда за одно твоё «моя», душу продашь кому угодно. Когда я кожей ощущаю твою тоску по себе, когда внутри себя слышу, как ты меня зовёшь…

Я хочу простых до невозможности вещей. Простого тебя и себя рядом. Вместе. Счастливых. Голодных… друг по другу…

И только тебе удаётся постоянно повышать мою потребность в твоей близости… и я опять не о телах… что о них… И так понятно. Голодные. Вечно голодные…

Меня распирает от желания… вчера…завтра…сейчас…

У тебя всегда было своё место в моей жизни. Всегда. Даже, когда мы ещё не встретились. В глубине моей души всегда стоял твой пустой стул. Успел покрыться пылью, в томительном ожидании встречи. Слишком долго я тебя ждала, слишком…
Но оно того стоило. Садись, отдыхай… Ты во мне надолго. Навсегда.

А говорят, что рая не существует, но я ведь точно знаю, что он есть между твоим телом и моими ладонями…

Меня все меньше, тебя все больше. Я давно перестала понимать, где заканчиваюсь я, и где начинаешься ты. Сначала ты был моей тенью, потом сиамским близнецом с одним телом на двоих, а теперь… меня будто бы и нет. Есть ты во мне или я в тебе. А знаешь, как бывает страшно подумать, что ты однажды уйдешь. Заберешь себя и оставишь мне… ничего. Что-то, что чуть меньше пустоты. Наверное, так любить нельзя. Неправильно, когда на кону — ты вся. А я не умею по-другому. С тобой нельзя быть наполовину. Либо всё, либо зачем тогда вобще нужно было начинать. Но я упорно сжимаю твою ладонь, как счастливый билет. Знаю, что сорву Джек-пот. Знаю, что не проиграю, знаю, что не напрасно.

Об одном тебя прошу, когда будешь закрывать за собой дверь, не оставляй ничего. Забирай себя полностью. Я не хочу помнить о тебе ничего: ни твоего голоса, ни твоих прикосновений, ни запаха. Даже имени. Я не хочу, чтобы ты возвращался сюда даже в виде призрака из снов. Я хочу потерять память относительно всего, что хоть как-то было связано с тобой. Стирай себя ластиком, выжигай огнем, растворяй кислотой… чем угодно, как угодно, только не напоминай о себе больше. Достаточно того, что ты успел забрать с собой, оставь мне хоть что-то, где не будет тебя от слова совсем. Пусть это будет частичка, но она будет чистой от тебя. И поверь, я сумею вырастить из нее себя вновь, для того, кто мне по судьбе. Для того, кто мне будет счастьем, а не уроком. Мне больше не нужен опыт. Мне нужна жизнь.

Ты мой рубеж, граница, черта дозволенного. Поделил жизнь на до и после, на можно и нельзя, на плюс и минус, на черно-белое и цветное, на пустое и целое. Все что до тебя — тлен. Все что после тебя — плен. А внутри меня — война.

Интересная штука — жизнь. Вчера задыхались от любви, сегодня от ненависти, а завтра подавимся безразличием. Вчера опухшие губы от поцелуев, сегодня опухшие глаза от слез, а завтра они сухие и мутные от ожидания чего-то, что вот-вот должно случится. Живешь ожиданием, как в накопителе аэропорта. Вокруг тебя сотни людей, снующих туда сюда. Всматриваешься в лица, ищешь одно знакомое до боли. В каждом незнакомом взгляде пытаешься уловить свой код, который совпадет с твоим. У тебя замок, а у него ключ. Твой ребус должен сойтись с его ответами. Странная штука — жизнь. Под носом черно-белое полотно с вопросами, а ответы у одного из сотен проходящих мимо. Ищи, всматривайся, найди… не потеряй