Счастье возможно лишь с тем, с кем живет твоя душа. С мыслями о ком засыпаешь и просыпаешься. С кем молчать важнее, чем говорить. Кто слышит тебя даже, когда ты не проронил ни слова. Кто по стуку твоего сердца определяет, о чем болит твоя душа. Кто является причиной твоей улыбки, такой искренней, как у ребенка. Кто не ищет в тебе причин, чтобы любить, а делает это вопреки твоему несносному характеру и целому выводку тараканов в голове. С тем, кто будет с тобой рядом, когда другие отвернутся. Поэтому так мало счастливых… и так много покалеченных.

И ведь каждый знает как жить, особенно другому. А сам в трех соснах блуждает. Каждый знает, как правильно кому-то питаться, что надеть, какую прическу, макияж, модный лук. Только этот каждый, почему-то прячется за фейковой аватаркой. Каждый готов дать совет другому, поделиться своим невъебенным опытом, почмокать языком, слушая твои ошибки, промахи, неудачи. А в глазах — бегущая строка, дескать я же не такой дурак, как ты. И такая снисходительность к тебе, бедолаге. Все все знают, все умеют, все могут. И только нахрен сходить никто не желает.

Да успокойся ты. Я все равно тебя не оставлю одну. Сяду спокойно, заварю себе крепкий растворимый, пока ты орешь, как ненормальная. Делаю глоток и уворачиваюсь от летящей в меня книжки. Еще один — и ты разбила пару бокалов. Пока я допью свой кофе, ты обессиленная с сорвавшимися связками и растрепанными волосами, опустишься на пол, крепко обняв себя за колени. А вот теперь я готов с тобой говорить. Когда ту спустишь весь пар, когда демоны покинут твою душу, когда передо мной будет моя маленькая. Подниму за подбородок двумя пальцами. И не надо слов. Когда говорят души — слова излишни.

Бывают же такие люди, возле которых тепло. Они не обожгут, не превратят в пепел. Смогут наложить бинты на израненную душу. Будут плечом, на которое всегда можно опереться, будут ушами, которые выслушают твою очередную исповедь. И без упрёков, без нотаций, без пафосных слов. Бывают такие люди… Нужные, важные, родные…

Ты упрямо твердишь, что нужно во всем идти до конца. Любая чаша должна быть испита, чтобы перевернуть и до последней капли. А я люблю оставлять после себя послевкусие. Оставлять себя ровно на глоток. Чтобы ты разрывался между желанием испить и растягивать как можно дольше. Буду манить тебя своей последней каплей на губах. Будешь проводить сухим шершавым языком, чтобы еще раз почувствовать меня, оставить в памяти, запечатлеть под кожей. Будешь сходить с ума от желания повторить. Бродить среди полок и искать меня среди сотен ароматов, вкусов. Пробовать, плеваться, морщить нос. Иногда бежать в уборную после очередного неудачного эксперимента. Будешь упорно искать среди многих. Я — твое послевкусие. Горькое, незабываемое, жгучее.

А ты напрасно считаешь, что контролируешь меня, когда сжимаешь мои запястья, сильно вдавливая в матрац. Ты контролируешь не меня… себя во мне. И ты позволяешь себе ровно то, что я допускаю. Не обольщайся, сидя сверху, что главный. Не думай, что ты решаешь все за меня… границы твоего допустимого — это ровно то, что я открываю в себе для тебя. Но ты точно будешь первым, кто сотрет их вовсе… узнаешь это по моим стонам, прочитаешь в глазах, считаешь кожей… и никак иначе.

Приди ко мне ночью, и не важно в виде чего. Пусть ты будешь в виде мысли: такой настойчивой, что прилипнешь к черепной коробке и будешь звучать внутри меня. А может в виде сна: знаешь, такого почти реального, что можно потрогать, почувствовать. Или в виде мечты, что всегда со мной. Неважно как. Просто приди… согрей, обними так, как умеешь только ты, я скучаю.

И ты точно знаешь, что мне не нужно от тебя ни слова, чтобы услышать твою душу. Достаточно глаза в глаза. Достаточно пары секунд немого контакта, который заменит десяток многочасовых бесед. Я тебя чувствую, даже не видя. Ты давно моя молитва, что ночью вместо сна. Я знаю тебя наизусть, на память, на кончиках пальцев. И я давно перестала искать глазами падающую звезду или жечь бумажки с желанием в шампанском под Куранты… Ведь ты уже есть, ты уже здесь, ты рядом…

Встречи с бывшими словно с пропавшими без вести. Ты вроде бы и рад, начинаешь вспоминать счастливые эпизоды, непроизвольно улыбаешься растерянной глупой улыбкой. И понимаешь, что пока ты жил здесь, он пропадал где-то там. Разные жизни, разные судьбы и только несколько эпизодов в памяти…

Помню, в юности рисовала себе образ идеального… того самого. Сейчас улыбаюсь, с годами он стёрся, словно ластиком, даже и не вспомню. Одна встреча изменила всё. Показала, что нет идеальных. Есть такой, какой нужен именно тебе. И задыхаешься без него, задыхаешься. Будто губку, что выжали досуха. Дали баллон кислорода и сказали тянуть до следующей встречи. До очередного звонка, до простого «привет, как ты». И боишься дышать, вдруг не хватит… Не придумывайте себе идеалов, ерунда это… Своего человека почувствуете по острой нехватке воздуха, когда его рядом нет…

Тот, кто является причиной твоих слёз, обязательно станет и причиной твоей радости… Когда закроет за собой дверь.

А ведь бывает такое: он хороший человек, ты хорошая, просто не пара, не судьба.

Говорят, что поцелуй — это слово. А я с тобой наговориться не могу. Взахлёб, до заплетающегося языка, до немеющих губ. Разговор длинною в жизнь.

Не тратьте жизнь на мелочи — она обязательно вернёт вам сдачу…

Никогда не забывай основное правило, что под твоей одеждой кроется МОЯ ТЕРРИТОРИЯ!!!

Ты лечил мою зависимость разговорами. Просто так, ни о чем, в два часа ночи. Я — сидя на подоконнике, ты — на полу. А иногда вином и спонтанным сексом. Когда настолько нестерпимо, что к черту на все обстоятельства, неудобства, рамки приличия. Или, помнишь, ты терпел, сидя со мной, сопливые мелодрамы о несчастной любви. Снисходительно трепал мою макушку и крепко прижимал к себе. А ещё, завтраки по утрам. В твоём исполнении они были особенно вкусными.
У тебя было так много средств лечения моей болезни, а ведь ты — не врач. Ты — диагноз…

Какое количество жизни мы тратим, на то, чтобы терпеть. Терпим каждое своё. Плохих начальников, обиды от близких, хамство посторонних. Много чего. Назову одним словом. Нелюбовь. Поэтому и чахнем, задыхаемся, черствеем. Равнодушные, безучастные, пустые. У этого только одно лекарство — любовь. Лечитесь.

А я все жду твоего появления на своём пороге. Придёшь ко мне или за мной — неважно. Поставишь свой чемодан или соберёшь мой. Ведь мне, как и тебе — не имеет значения где. Это всего лишь точка на карте. Здесь или там, или на новом месте — не суть. И время моего ожидания, поверь, безгранично. Я ведь точно знаю, что оно не напрасно.

Я не даю вторых шансов. Если у тебя не хватило мозгов воспользоваться первым, то это только твои проблемы. Зачем тебе еще? Чтобы каждый последующий также бездарно просрать? Превратить его в ноль? Зачем мне тратить свое время и жизнь на твои никчемные попытки реализоваться за мой счет. Я не благотворительный фонд и не мать Тереза. Я не твоя панацея, я просто шанс, который ты упустил. Ты — еще один урок в моей жизни, я — твой очередной ноль.

Знаешь, в чем залог моего счастливого доброго утра? Не в приготовленном тобою завтраке, и даже не в первом утреннем поцелуе. Мое доброе утро засыпает ночью с тобой, когда ты обнимаешь крепко и шепчешь на ушко: «Не бойся ничего, я с тобой». Утро начинается не с первыми лучами солнца, а с первым бликом луны.