А мне сказали-ты меня искала
Среди осенних и дождливых лиц,
Средь ветра, соли и сандала,
Среди пропахших временем страниц.

Самые сильные и искусные психологи не умеют бороться с собственными демонами. Хорошие слушатели — рассказчики совсем никакие. Вбирая чужие проблемы, мы пассуем перед внутренней войной. А тех людей, которые бы захотели разобраться в тебе, в твоём сложном и таком закрученном мире… их единицы. И мало кто дойдёт до конца, вчитываясь в тебя. Понимая тебя. Принимая тебя… Свернут на полпути. Просто потому что ты не меняешься. И это не твоя вина. Ты просто не можешь.

Он слишком стремительно терял силу в крыльях… Забравшись в ранее неизведанную синеву её глаз. И теперь падал, сбитый ветром её пушистых ресниц… И теперь падал, сбитый с толку этим оглушающим чуством безумства. Когда мало. Всегда мало, сколько б она не дарила себя… словами, мыслями, телом. Падал, сжираемый этим чувством постоянного голода. И знаешь… Это было самое сладкое падение в его жизни. Пусть и падал он, но падал, чтоб не разбиться, а, коснувшись земли, ласково подхваченный этим самым ветром её ресниц, вновь подняться в небо.

Сметающий все на своём пути внутренний мыслепад способен сделать безумцем любого поэта, если тот не откроет двери из себя, выпуская наружу эту стихию.

А сердце продолжает биться.
И легкие вбирают кислород.
Крикливой стаей кипельные птицы.
Наполнят гулкий черный небосвод.
Весенний ветер. Эх! Шальной гуляка.
Забросит горстью капельки дождя.
И запоёт. Цветочный свежий шлягер.
Встревожив сны, заполонившие меня.
Но сердце ведь по-прежнему колотит.
Я жив! Я здесь! Ну обернись…
Я белых птиц повыпускал на волю.
Моих душевных белых птиц.
И каждый птичий крик к тебе несётся.
И каждое перо… К твоим ногам.
… показать весь текст …

Как провинившемуся псу хочется подползти на брюхе… к хозяйке. К ней. Одной. В бархат её ладоней… К шелковистости губ. К ласковому журчанию голоса… Я тысячу лет не слышал её. Я тысячу лет её не видал. И моментами обуревает это безумное желание. Растолкать всех рядом с ней. Чтобы видела только меня. И ползти… ползти, не отрывая взгляда… _Но я остаюсь на месте.

Накрыла дни хозяйка осень.
Звенит в лесу осенний джаз.
Гуляет ветер между сосен.
Вплетая в лад гудящий бас.
Шуршит зеленое с желтинкой.
Уж скоро сбросят кружева…
Готовы будут к танцу льдинок,
Когда пожухнет и трава.
Зальют дождливые плащи,
Уставшие сонливые протоки.
И солнце даже не ищи…-
Оно в осенней ванне мокнет.
Расслабившись, запалю ночник,
Сквозь пальцы посмотрю на лужи…-
… показать весь текст …

А боль души сильней физической.
Гранитной дробью вслед за камнями.
Мой мир… не тело. Хочет близости.
Но то хочу лишь я… да мало ли.
Желаний в суме обречённого.
Скитальца в одеяньи схимника.
За тенью лишь кота учёного.
На деле — дурость. Страх. И лирика.
Движенье губ под красной радугой.
Бесов кидает трель церковная.
Мой мир… а нужен ли? А надо ли?
И фраза та твоя… коронная:
«Посмотрим». Разгребаю в памяти.
Всё мало-мальски ценное.
… показать весь текст …

У каждой встречной женщины… твоё лицо.

Обнажая душу — прячем лица.

Замерзший маятник судьбы уже не движет.

На век просрочены слова у нас на крыше.

Полночный свет далёких звёзд протащит знамя.

Как тонко было, невсерьёз над облаками.

Туманный, ломкий и смешной. Заблудший в чувства.

И сердце просится домой, Все ж выбрав русло.

Заросшей сохнущей реки. В туманность утром.
… показать весь текст …

Разорвать на лоскутья важное. Непокорное, чуть соленое.
И без крыльев вдруг с трёхэтажного.
В белоснежное. В почти море я.

Разорвать. На полоски синие.
Все печали, тревоги, горести.
И на каждую с моим именем
По немногу, по капле, совести.

Разорвать. И по цвету алому.
Что в палитре на дне — чуть брезжится,
Пробежишься глазами усталыми…
Непокорная. Моя женщина.

Искать подводные камни в пустыне — так же тщетно, как искать чёрных кошек в темноте.

В последний раз сыграю в эту боль.
В кроваво-пенные полотна. Укутаюсь. Другую выдай роль.
Не ту, в которой откровенно больно.
Другие маски положи на стол.
Не те, которые с ванилью.
Стреляй в виски. И насквозь. И в упор.
Я никогда не стану сильным.
Мой максимум-ребенок и дитя.
Наивно-нежный романтичный шпиц.
Погибну капитаном у руля.
И каменным гранитом вниз.
Обнимут толщи водяных костров.
Взметнувшись под напрягом тела.
Моя наивная и чистая любовь.
… показать весь текст …

Впусти меня, молю — впусти,
Позволь войти, ворваться в теплый сумрак дома,
Руками стан твой обхватить,
И лбом прижаться к той, что так знакома…
Я знаю всю тебя, до боли знаю,
Я знаю, как ты ешь… И как глотаешь чай,
А помнишь — «Ты мой малыш, я так скучаю!»
— в ответ — «Зачем, не надо, не скучай.»
И уходил, твои завидя слезы,
Я прочь бежал от той, что так мила…
А помнишь — прождала ты на морозе,
Напрасно только так ждала…
Я знаю, помнишь… Каждый час и каждое мгновенье,
Все капли те, что по лицу ручьем,
… показать весь текст …

Утратили ценность зелёные листья.

Реальные люди. Реальные стены.
Реальная жизнь как плохое кино.
Реальные бляди. Реальные стервы.
Реально уж всем и на всех все равно.
Реальная боль. И реальная похоть.
Весь мир захватили бесы изо тьмы.
Реально помочь каждый каждому смог бы…
Реаль такова: от сумы до тюрьмы.
21.09.16

Самоощущение: самовнушение, самокритика, самобичевание… самообман.

Под звуки бьющейся воды
Заплачет истеричка-скрипка.
Я буду вровень так, как ты,
В Джоконде главное — улыбка.
Я буду вровень, без прикрас,
Оставлю вмятины на солнце.
Камнями пичканный матрас,
В мохито красно-бурый стронций.
Я буду вровень. Белый слон,
Совсем не тот, что как привычка.
Развеет дым, как страшный сон.
Во след огню за чёрной спичкой.
Шагая пальцами парад,
По смятой форме покрывала,
… показать весь текст …

Здесь пока ничего нет.