Комочки жухлых листьев бежали без оглядки,
Осенний ветер соло играл на проводах,
Когда упала палка на мокрую брусчатку, —
И вслед за нею сердце упало в никуда…
Стоял на тротуаре старик седой и строгий,
От боли сжавший губы в дрожащую струну.
Один, как в поле воин, как тополь у дороги,
Что на корявых ветках качает тишину.
В пяти шагах гремела весельем дискотека,
Но перепонки стёкол не пропускали звук —
И он, видавший виды, почти ровесник века,
Себя на поле боя опять увидел вдруг.
Сейчас старик сражался с беспомощным собою:
Незримым и беззвучным был этот странный бой!
А за стеклом беспечно отплясывали двое
С глухим незрячим сердцем и совестью немой.
Толкнули, пробежали, как будто не заметив, —
И выбитая палка рванулась из руки.
Старик твердил: «Да ладно, они всего лишь дети!»
Но в сердце завивались обиды лепестки:
Ему пришлось мальчишкой в далёком сорок пятом
Увидеть вместо танцев войны кривой оскал,
Когда сжимали пальцы горячую гранату,
Он не молился Богу — на помощь маму звал!
Старик на тротуаре, беспомощный и строгий,
Подумал, что с собою проиграна война,
Что он добрёл сегодня до самого порога.
И от немого плача чуть дрогнула спина…