Это большое несчастье — никого не любить.

Я в гостях. Сижу на диване. Девочка по имени Муза показывает мне свои книги.
Показывая книги, она вдруг спрашивает меня:
— Вы хотите быть моим женихом?
— Да, — тихо отвечаю я. — Только я меньше вас ростом. Не знаю, могут ли быть такие женихи.
Мы подходим к трюмо, чтоб увидеть разницу в нашем росте.
Мы ровесники. Нам по одиннадцати лет и три месяца. Но Муза выше меня почти на полголовы.
— Это ничего, — говорит она. — Бывают женихи совершенно маленького роста и даже горбатые. Главное, чтобы они бы…
… показать весь текст …

Человек любит похвалиться своими пороками. Это ужасно модно.

Заплатил. Обращаюсь к даме:
— Докушайте, говорю, гражданка. Заплачено.
А дама не двигается. И конфузится докушивать.
А тут какой-то дядя ввязался.
— Давай, — говорит, — я докушаю.
И докушал, сволочь. За мои-то деньги.

Кто больше спер, тот и царь.

— Лизочка простодушно допытывается у своего поклонника:
— Вася, как вы думаете, о чем поет этот соловей?
На что Вася Былинкин обычно отвечал сдержанно:
— Жрать хочет, оттого и поет.

Настроение искало объект

Фамилию этого самородка и крестьянского поэта я в точности не запомнил. Кажется — Овчинников. А имя у него было простое — Иван Филиппович.

Приходил Иван Филиппович ко мне три раза в неделю. Потом стал ходить ежедневно.

Дела у него были ко мне несложные. Он тихим, как у таракана, голосом читал свои крестьянские стишки и просил, по возможности скорей, пристроить их по знакомству в какой-нибудь журнал или газетку.

— Хотя бы одну штуковину напечатали, — говорил Иван Филиппович.— Охота посмотреть,…
… показать весь текст …

Кай Юлий Цезарь отдал распоряжение по войскам украшать оружие золотом, серебром и драгоценными камнями. Он рассчитывал, что благодаря этому солдаты при отступлении не будут бросать оружие. Так и оказалось.

Люди умеют любить лишь то, к чему не привыкли.

МИХАИЛ ЗОЩЕНКО

Лиговский поезд никогда шибко не едет. Или там путь не дозволяет, или семафоров очень много наставлено — сверх нормы, — я этого не знаю. Но только ход поезда удивительно медленный. Прямо даже оскорбительно ехать. И, конечно, через такой ход в вагоне бывает ужасно как скучно. Прямо скажем — делать нечего.
На публику глядеть, конечно, мало интереса. Обидятся ещё. «Чего, скажут, — смотришь? Не узнал?»
А своим делом заняться тоже не всегда можно. Читать, например, нельзя. Лампочки ос…
… показать весь текст …

Стакан

Тут недавно маляр Иван Антонович Блохин скончался по болезни. А вдова его, средних лет дамочка, Марья Васильевна Блохина, на сороковой день небольшой пикничок устроила.

И меня пригласила.

— Приходите, — говорит, — помянуть дорогого покойника чем бог послал. Курей и жареных утей у нас, — говорит, — не будет, а паштетов тоже не предвидится. Но чаю хлебайте, сколько угодно, вволю и даже можете с собой домой брать.

Я говорю:

— В чае хотя интерес не большой, но прийти можно. Иван Ант…
… показать весь текст …

Ложь и искусство создают жизнь.

Жизнь слишком скоротечна, чтобы устраиваться в ней так основательно, так всерьез.

СМЫСЛ ЖИЗНИ НЕ В ТОМ, ЧТОБЫ УДОВЛЕТВОРЯТЬ ВСЕ ЖЕЛАНИЯ, А В ТОМ, ЧТОБЫ ИМЕТЬ ИХ.

МИХАИЛ ЗОЩЕНКО

БАБЬЕ СЧАСТЬЕ

Бабам, милые мои, нынче житьишко. Крупно богатеют наши бабы. Как сыр в масле катаются.
Уж на что, скажем, наша знакомая тётя Нюша серая дамочка — и та, дьявол, разбогатела.
Главное, по серости своей она не сразу и разобралась в своём капитале. После только во вкус вошла. А сначала испугалась это ужасно как.
А скрутило, милые мои, её в январе месяце. В январе месяце её скрутило, а в феврале месяце бежит наша тётя Нюша к врачу за бесплатным советом — мол, как и отчег…
… показать весь текст …

Вообще говоря, неизвестно, сколько человеку всего нужно. Наверное, больше того, чем, сколько ему нужно, и не менее того, чем, сколько он хочет.

Писатель с перепуганной душой — это уже потеря квалификации.

Никогда нельзя ударить женщину, даже цветком.

Говорят, граждане, в Америке бани отличные.
Туда, например, гражданин придёт, скинет бельё в особый ящик и пойдёт себе мыться. Беспокоиться даже не будет — мол, кража или пропажа, номерка даже не возьмёт.
Ну, может, иной беспокойный американец и скажет банщику:
— Гуд бай, — дескать, — присмотри.
Только и всего.
Помоется этот американец, назад придёт, а ему чистое бельё подают — стираное и глаженое. Портянки небось белее снега. Подштанники зашиты, залатаны. Житьишко!
А у нас бани тоже ничег…
… показать весь текст …