"Когда погаснут в доме свечи, и всё осветится Луной, выходит тихо из-за печи покрытый пылью Домовой."
ДОМОВОЙ
Он был спокойно-молчаливым,
Слова считая мишурой,
Она звала его шутливо —
Угрюмый Тихий Домовой.
А он её — Ледышка-Фея,
За то, что мёрзла в дождь и снег,
И грел носки на батарее,
Чтоб ей их тёплыми надеть.
Без слов и лишней суматохи
С утра готовил сладкий чай.
Она кривилась: «Буду кофе,
И бутерброд — не заставляй!
Я лучше съем с утра конфету…"
Но под спокойный говорок
Съедался как-то незаметно
Со сладким чаем бутерброд.
Он молча слушал о проблемах,
Кивая только головой,
Сказав чуть позже: «Что за нервы?
Решим! Не бойся! Я с тобой!»
И как-то быстро все решалось
Как будто не было проблем…
Ворчал под нос бывало малость,
Шутя грозился взять ремень.
За то, что зонт забыла Фея…
Промокла… Может заболеть…
И грел носки на батарее,
Чтоб ей их тёплыми надеть…
Однажды вдруг она спросила:
«Меня ты любишь, Домовой?
Скажи! Хочу я слов красивых,
Чтоб жгли как огненный огонь!!»
Он нежно взял её за плечи,
Спросил: «Зачем тебе слова?
Я их сказал при первой встрече
Однажды… Раз и навсегда.
Ну, не люблю я пустословье…
Ты ела что-нибудь, малыш?
Давай я ужин приготовлю,
Устала — вот ты и хандришь…"
Она воскликнула: «Ну, хватит!
Болото просто, а не жизнь!
Живу в какой-то мягкой вате —
«поешь, надень, поторопись»…
Достал твой чай и бутерброды,
И эти теплые носки…
Хочу я кофе и свободы!
Противно, слышишь? Уходи!"
Он встал со взглядом потемневшим
Влюбленный тихий Домовой,
Какой-то вдруг отяжелевший…
Оделся молча… и ушёл…
Она проснулась в шесть с рассветом —
В окне дождинок хоровод,
Сжевала нехотя конфету,
Припомнив вкусный бутерброд.
Хлебнула тёплый горький кофе,
Упрямо выпила до дна.
О нём подумала со вздохом,
Шепнув тихонько: «Ерунда…»
Конечно, дома зонт забыла,
Замерзла, вымокла совсем,
Вернулась поздно в дом унылый
С авоськой всяческих проблем.
Носок холодный натянула
И вдруг подумала с тоской,
Что вот вчера на этом стуле
Сидел любимый Домовой.
Он был вчера такой уставший
Но взгляд был теплым, как всегда,
Родной, заботливый… без фальши,
«А я красивых слов ждала…
Не словом — делом счастье мерил,
Берёг от холода и бед,
Носочки грел на батарее,
Чтоб мне их теплыми надеть…"
В одном носке, беззвучно плача,
Шепнула тихо в телефон:
«Люблю тебя, без всяких всячин,
Ты где, любимый Домовой!»
Ворвался мокрый и холодный
В охапку сгреб её: «Прости!
Что я бежал к тебе так долго,
Там дождь, не мог поймать такси!
Вчера я очень долго думал
О том, как мало говорил
Тебе красивых слов безумных…
Еще обиделся… Павлин!"
Ему ладошкой рот прикрыла —
«Мне нужен ты, не нужно слов»
Потом с усмешкой, чуть ворчливо
Сказала строго: «Домовой!
Промок! Замёрз! Вдруг заболеешь!, —
И, всхлипнув тихо, обняла, —
Возьми носки на батарее —
Я их согрела… Для тебя…"