ГЛАВА ПЯТАЯ
— А вы… коту или себе?
— А у вас есть одежда на кота?
— У эльфов-портных есть все!
— Полуэльфов.
— А в глаз?
Насупившись и заправляя за острое ухо золотистую прядь.
— Прости, вырвалось.
Тяжелый вздох, меня попытались погладить когтистой ручкой, пытаюсь цапнуть.
— Кусается?
Выдирая палец из моей пасти.
— Редко.
Рычу, с ненавистью разглядывая утонченные черты лица полуэльфа. На лице ярко выделяются черные, вполне человеческие глаза.
Полукровка… хм. Сай говорил, что эльфы их на дух не переносят.
При этом никогда не упуская случая позабавиться с человеческой красоткой. Свои-то девушки нос задравши ходят.
Там не трогай, там не лапай, а за поцелуй можно и без ушей остаться.
Н-да.
Все после свадьбы!
А свадьбы у них о-очень большая редкость.
Зато эльфиек берегут и не выпускают из леса.
Да-да. Сидят там, вышивают и ругаются сквозь зубы, показывая когтистый пальчик женихам.
— Еще раз извиняюсь, обычно он добрый и ласковый.
— Гм… ну ладно. Заходите в шатер, сейчас что-нибудь для него подберем.
На меня?
А откуда он знает мой размер в человеческом облике?
Или он на кота одежку сейчас подберет?
Я против. 1
16:40
— И бантик сбоку!
— Он вырывается!
— Потерпит.
Так… где-то у меня тут были сапожки.
Как раз лапы мерзнуть не будут.
Или вот! Цельный комбинезон из непромокаемой ткани с дырочками для всего, что сзади.
— А-а-аааа!
— Что еще?
— Сними его с меня!
— Эмм… а хочешь, мы наложим на него чары, и он пока заснет?
— Да!
Вишу на руке Сая, вцепившись в нее зубами и зверски косясь на эльфа выпученными глазами.
На меня уже надели трусики, кофточку, бантик и алый плащик, которым чуть не придушили, завязывая на шее.
— Отвернись.
— Зачем?
— Так! Или отвернешься, или…
— Все, все. Только быстрее!
Последнее, что помню: вспышка, пылающие алым глаза эльфа и… огромное желание срочно уснуть.
17:01
Кота аккуратно разложили на столе и сняли с встрепанного животного порванные в двух местах штанишки и перекрутившийся вокруг шеи плащ.
- Так… попробуем комбинезон?2
- Ну, давай. А то он постоянно у меня за спиной сидит, а весит уже немало. Говорит — луж много.
— Говорит?
— Он волшебный… в каком-то смысле.
— Угу. Мне, если честно, все равно. Держи хвост.
— Так?
— Угу… ща-ас. Гхыр, вроде бы должен быть его размер.
— Не налезает?
— Да нет, налезает. С тру-удом, правда. Ну! Вот. Что я говорил?
— Какой-то он стал мелкий и… тощий.
-Это корректирующий наряд. Подтягивает пузо, убирает жировые складки.
— А еще лысый.
— Есть такой же, но с мехом наружу.
— А смысл? Костюм-то от грязи.
— Мое дело предложить, ваше — выбрать.
Берете?
Пристальное изучение перетянутого резиной кота, валяющегося на столе с плотно прижатыми к телу лапами.
— Он явно ему маловат.
— Гм. Значит, не берете?
— Я на него это второй раз не надену.
— Логично. Тогда так…
17:24
— Сапожки мне нравятся. Шипастый ошейник — нет.
— Кот будет в восторге, уверяю.
— Плащик, кстати, довольно милый. С изумрудной подкладкой. Давай его еще раз наденем? Прелесть.
— Согласен. Чепчик мерить будем?
— Нет. А он скоро проснется?
— С минуты на минуту. И если вы для него ничего, кроме сапожек, ошейника и плащика, не хотите…3
— А вон те красные рубашечки… я бы на него одну надел.
— Красных не осталось, эти — все проданы.
Могу предложить розовую с рюшечками и кружавчиками. Дама, заказавшая это для своей кошки, так и не пришла.
— Надевайте! Обожаю розовый цвет. И… бант! Бант должен быть обязательно. Хотя бы пока он спит.
17:38
С трудом сажусь, зевая, мотая головой и приходя в себя. Передо мной стоит небольшое зеркальце, в котором отражается что-то кричаще-розовое и с бантом на перекошенной морде.
Это, видимо, я.
Хозяин с голым задом стоит неподалеку и пытается натянуть кольчужные штаны с подбивкой из шерсти.
Эльф держит в руках такую же кофту и вещает о крутости «непробивайки».
Срываю бант, с огромным трудом сдираю плащ, майку и сапоги.
Извращенцы.
— Ну как?
— Туговато. Сесть смогу вряд ли, но в целом — улет.
— Согласен…
— А есть размер побольше?
Пытаясь застегнуть пуговицу и синея от натуги.
— К сожалению, нет. Но в этих штанах все дамы ваши. Уверяю.
— Уф. Так. У меня все втянулось, и ноги не сгибаются..
Спрыгиваю на пол и подхожу к хозяину, вертящемуся перед зеркалом.
Ноги он мудро поставил на ширину плеч.
— Они растянутся, уверяю. Это же непробивайка! За такие деньги такую вещь вы больше нигде не достанете.
— Не сомневаюсь.
— Мяу.
— О! Ты очнулся? Смотри, какие у меня штаны.4
— Мяу!
— Не нравится? Мне тоже не очень.
— Что ж, тогда советую их снять.
Так как вот-вот должен зайти граф, для которого они были изготовлены на заказ.
Сай замер. Я вздохнул.
— Так это штаны графа? — По-новому глядя на себя в зеркало и пытаясь выпрямиться еще сильнее.
— Ну да. Просто я подумал, что вам они нужнее, да и кот мне ваш больно понравился, но…
Ну да ладно, снимайте скорее, а то…
— Я их беру!
Тишина.
Эльф, судя по лицу, не успел сориентироваться и все еще выдумывал, как отрекламировать товар поэффективнее.
На Сая он смотрел с удивлением и заинтересованностью.
— А ходить как… будете?
— Вы же сами сказали: кольчуга хорошо разнашивается. Денек похожу, и они с меня сваливаться будут!
Переглядываемся с эльфом, тот едва сдерживает искры радости в глазах.
— Пять серебряных монет, и они ваши!
Тишина.
Довольное лицо Сая стало менее довольным.
— Сколько?
— Четыре.
Тут же сбавил обороты эльф.
— Три! И ни монетой больше.
— Договорились.
Удивленному Саю сжали ладонь, после чего со словами:
-- «Да ладно, чего там!»
Прижали к груди, чмокнув в щеку и тяжело вздохнув.5
— Кофту мерить будете?
Не разжимая рук и радостно улыбаясь почему-то мне.
Напомню: я сижу на полу.
— Э… да.
18:01
Кофта не налезла, как ни старались. Так что ограничились штанами.
Мне, кстати, все-таки купили сапоги и заставили их надеть. Ну, это было не так уж и неприятно — ходить в них.
Только неудобно и странно. Зато лапы не мокнут.
А еще красный плащик!
Мне сказали: или бант или плащ.
Выбрал второе.
18:05
Сай так забавно шагает.
Лицо — словно лимон проглотил, и ноги ставит широко, не сгибая при ходьбе (циркуль ходячий).
Я даже про свои проблемы забыл — иду, не отрывая взгляда от редкого зрелища и внутренне веселясь.
В итоге я врезался в стену — не заметил.
Пришлось следить еще и за дорогой.
18:47
Пошли по объявлению о работе, решив, что ждать, когда деньги кончатся, не стоит, и вообще на дом пора копить.
Сай шел молча, изредка стонал.
Дождь… снова зарядил.
А на ручки меня больше не берут, так как для этого надо нагнуться.
19:03
В доме нас пригласили за накрытый стол, отведать домашних пирогов и выслушать задание.
Сай рвался в бой, наотрез отказавшись садиться. 6
Лично я — один пирог спер.
Жаль, он с капустой оказался.
Терпеть не могу капусту.
19:12
Заходим в комнату с наглухо закрытыми ставнями и смотрим на лежащую на кровати девочку.
Девочка привязана к столбикам кровати за руки и ноги, страшно орет, извивается и брызжет слюной.
Нас попросили изгнать нечисть поскорее и не сильно задерживаться: картошка вот-вот будет готова.
После чего дверь закрыли, и мы остались один на один с объектом.
Тишина.
И только слышно, как ходики тикают в углу.
Переглядываемся с Саем.
Девочка молча смотрит на нас, тяжело дыша.
— Агрр! Пошли вон, уроды!
Че зыришь?! Агргр!
Я есть сила!
А вы — пыль, черви, гниющий навоз!
— Так… она пришла в себя.
-Кошки вроде могут изгонять нечисть?
На меня смотрят с большой надеждой.
Залезаю под кровать, зашипев напоследок.
Вот еще.
Умел бы изгонять — в лаборатории бы не сидел и опыты над собой делать не позволял.
Ученые, когда им в голову приходит очередная идея, почище этой ненормальной будут.
Руки трясутся, очки запотевают, лапы тянут.
И кыс-кысают так, словно я идиот и рвусь умереть во славу науки.7
— Так. Ладно. Этот вариант отметаем.
Упорно не вылезаю из-под кровати.
— Тогда так.
Над головой раздался такой визг, что временно заложило уши.
Потом визг перешел в зловещий хохот, и… все стихло.
Как-то мне вылезать не хочется.
20:00
Так… что там было-то?
А, да. Сай изгнал нечисть!
Но сам пал жертвой, в прямом смысле этого слова.
Из комнаты парень вышел со светящимися глазами, пеной во рту и скрюченными в судороге пальцами.
Впечатленные хозяева открыли дверь и попытались вытолкать гостя на улицу при помощи пары швабр и кочерги.
Особенно старалась хозяйка, еще недавно так радушно приглашавшая нас есть картошку.
Сай обиделся, поломал швабры, согнул кочергу о колено и подошел к столу, сгребая снедь и запихивая в рот.
Все — молча смотрели.
Потом парень забрался на стол и долго что-то орал о грязи под ногтями и червях, которые должны ползать у его ног.
Хозяева с испугу окатили его принесенным из чулана ведром воды, в который демонстративно обмакнули крест8
Сай все выдержал и, уже мокрый, продолжил вещать, отобрав ведро.
Через полчаса парень устал и сообщил, что штаны страшно жмут.
Хозяйка предложила отдать мужнины портки в обмен на эти.
В торжественной тишине обмен был произведен.
Сай, в одних трусах, принял растянутые старые портки, отдав «нержавейку» обалдевшему от такого счастья сыну хозяйки.
Потом он сел, долго радовался, что может сесть, рассказывал о жизни в аду (мол, никто не любит, все изгоняют).
Нас снова покормили, но не выплатили гонорар, а посочувствовали горю и вытолкали на улицу, посоветовав заскочить в церковь.
Ну, а уже на улице, замерзнув в зюзю, Сай пришел в себя, а нечистик с тихим писком вышел наружу и скользнул в землю серым облачком тумана.
Сидим, ежимся, Сай рассматривает новые штаны.
— Н-да… гхыр ж вам в гряку.
Фыркаю и забираюсь по его одежде на руки.
Сапоги я тоже оставил в доме.
— Опять не повезло.
Почесывая меня за ухом и глядя на закрытые двери.
— А может, вернемся?
Заберем штаны, отберем гонорар?
Работу-то мы сделали.
Киваю и пытаюсь мяуканьем передать, что он прав.
После чего перед глазами как-то сильно все поплыло, тело начало увеличиваться.
А еще через миг я, в виде обнаженного юноши, повис на руках ошалевшего Сая.
— Опять?!
— Мяу. То есть, тьфу, а что ты на меня так смотришь?
Я это не контролирую.1
20:15
Мне отдали куртку и рубашку, которую я обмотал вокруг бедер.
Сай пошел в дом разбираться.
Полуголый и страшно брутальный.
20:19
Сая выгнали пинком под зад и попросив больше не беспокоить.
Выгнал муж хозяйки: здоровенный мужик с перемазанной в сметане и хлебе бородой.
20:23
Выламываю дверь, захожу и хуком справа вырубаю злого хозяина.
Старшего сына приложил лбом о косяк и уронил на пол.
После чего молча стянул с него штаны и надел на себя.
Верещащая хозяйка пару раз высовывалась в окно с криком «Люди!».
Но люди все не шли, спеша по своим делам.
20:34
Выхожу из дома в нержавейке, пришедшейся как раз впору, и с гонораром в кулаке.
На улице стоит мокрый, грязный Сай и сжимает в руке искрящийся молниями пульсар.
Сунул ему в руки куртку, рубашку и мешочек с деньгами.
Парень немного успокоился и даже робко улыбнулся.
Я мягко попросил его не рушить здание, ибо больше незачем.
Кивок — и пульсар крепко сжали в кулаке, гася запал.
Но пульсар из кулака выскользнул.
После чего рванул в сторону и со всей силы врезался в морду скачущей мимо лошади с богато одетым всадником.
Обоих снесло.
Всадник рухнул в лужу, запутался ногой в узде и, когда обезумевшее животное с истерическим ржанием рвануло вперед, сметая все на своем пути, — полетел следом, подскакивая на мостовой и визжа, как девчонка.
Молча смотрим им вслед.2
— Я надеюсь… он тебя не запомнил.
Сай закивал, полностью со мной согласный.
— Может, догоним?
— Видел его одежду? Из знатных господ, не иначе, а таких и без нас остановят, спасут и выручат. Не переживай.
Сай еще раз кивнул и покорно пошел за мной обратно к таверне.
А из окна за нами с ужасом наблюдали расплющенные о стекло лица пришедшего в себя семейства.
22:15
- Оставаться в номере — очень дорого. Предлагаю снять комнату… ну или дом. Небольшой такой.
— Думаешь?
— А чего тут думать? Сметана дорогая, кильбаса — еще дороже.
Надо экономить.
— Но мы сегодня неплохо заработали.
— Еще пара таких заработков, и нас загребут в казематы дворца.
Вздох.
— И потом. Чего ты так боишься снять дом? Это же проще. А есть можно продолжать в таверне.
— Ты не понимаешь.
— А ты объясни.
— Я уже раз пять пытался снять жилье… или купить.
— И что?
— На первый дом напали термиты, буквально за неделю сожрав его до основания.
Во втором поселилась колония крыс и летучих мышей…
У третьего рухнула крыша…
Четвертый сгорел…
А про пятый даже вспоминать не хочется!..
— Дай догадаюсь. В него попал метеорит?
— Нет. На него упало дерево.
Н-да-а…3
— Слушай, но ведь когда я рядом, с тобой происходит куда меньше несчастных случаев.
— Ну…
— Коты, они вроде как поглощают отрицательный фон и меняют минус на плюс. По крайней мере, так Славик говорил, когда приносил мне остатки кильбасы из столовки.
Я ему еще позволял за это чесать мне за ухом.
— Ну…
— Короче! Снимаем каменный домишко, желательно вкопанный в землю, дабы не сгорел, на него не упало дерево, и его не съели термиты… ну, а с крысами и мышами я как-нибудь сам разберусь.
Лицо Сая прояснилось, на меня смотрели с надеждой и удивлением.
Гордо задираю нос, сидя на подоконнике и выглядывая на улицу.
А за окном как раз идет первый снег, усеивая землю тающими в лужах снежинками и придавая грязному городу немного более уютный, зимний вид.
Воскресенье 10:15
К утру снег растаял, а я дико замерз.
Вообще спать вдвоем на узкой кровати — удовольствие то еще.
Когда ты кот — тебя оберегают, отодвигаются, поглаживают во сне, если дернул лапкой.
И умиляются виду раскинувшейся поперек кровати пузатой тушки,
урчащей во сне.
Но стоит тебе сменить облик на человеческий, и мир тут же становится несправедливым и серым.
Дернешь ножкой, и тебе заедут локтем в живот, шипя ругательства сквозь зубы.
Никто не накрывает одеялом.
А любимую подушку нагло вырывают из-под головы, умоляя не наглеть.
Одеяло приходится отвоевывать с боем, применяя запретные приемы и расплющивая соперника о стенку. 4
А стоит попытаться раскинуть руки пошире, как их тут же кусают, вгрызаясь в мясо и остервенело рыча.
А я не виноват, что снова заехал ему в глаз!
Или куда я там заехал?
Спать надо, прикрывая руками голову, вытянувшись в струнку и отвернувшись к стенке.
Дабы все жизненно важные органы дожили до утра.
— Проснись и пой! Вставай, давай, пошли есть.
Сай сел и хмуро обозрел серый мир и меня в центре.
Правый глаз у него заплыл, одной рукой он держался за живот и разговаривать со мной явно не хотел.
— Ладно, тогда я схожу за едой, а ты посиди тут. Дай денег только.
Парень прижимает руку к трусам, глядя еще более неприветливо.
— Ты чего?
— Я больше никогда в жизни не буду с тобой спать!
— Кхм. Я не против. Денег дай.
— Погоди. Щас оденусь, и пойдем вместе.
А то я тебя знаю: одну сметану и принесешь. С этой… с колбасой.
Пожимаю плечами и натягиваю штаны, заодно выгребая из сумки рубашку и прежнюю куртку.
12:09
В таверне народу было мало, и нас обслужили довольно быстро.
Ел я вволю, наслаждаясь процессом и тем, что еду не надо выпрашивать.
Заодно расспрашивал одну из официанток, где тут можно снять каменное жилье.
Девушка хихикала, жеманилась и в итоге уселась ко мне на колени.
Сай, которому как всегда не повезло, угрюмо за нами наблюдал.
13:09
Стоим у небольшого домика, расположенного чуть ли не впритык к городской стене. 5
Между ним и стеной высится гора мусора, которую стражники годами сбрасывали со стен, совершая ночные и дневные обходы.
Вонь страшная.
Сам домик и того страшнее.
Небольшой, с покосившейся набок крышей и высотой мне по пояс он никак не производит впечатления полноценного жилья.
Решили все-таки зайти.
Так, на всякий случай.
Мало ли мы чего не знаем.
От двери тут же начинаются ступени вниз, уходящие на трехметровую глубину. Потом идет дверь и огромная, освещенная десятками свечей комната, по размерам как раз с мою бывшую лабораторию.
И потолок тут высокий, я его головой не задеваю.
Еще пара дверей ведет на захламленную грязной посудой и чем-то неприятным кухню, а также спальню с двухъярусной кроватью.
На верхнем ярусе кто-то спит, храпя и посвистывая на выдохе.
Видимо, хозяйка.
Стоим, думаем: будить — не будить.
— А тут не так воняет, как наверху!
Делюсь впечатлениями.
— Ага.
— Если убрать — вонять и вовсе не будет. Наверное.
— И дерево не рухнет.
— Точно. Разве что стена упадет.
Хмуримся, представляя себе размер катастрофы.
— А тут черный ход есть. Так что, ежели и рухнет, выберетесь, милки.
Прошамкали с койки, прерывая храп.
Замираем и смотрим, как над грязными простынями восстает нечто, что лично я могу описать двумя словами: «баба яга».
Невысокое сгорбленное существо, с бородавкой на носу, хищно на нас посмотрело и повело носом, принюхиваясь.6
— На тебе проклятие!
В Сая ткнули когтистым пальцем с обгрызенным ногтем.
— Эмм… да.
— Отлично. Это хорошо…
С кровати кое-как слезли и медленно подошли к нам, подняв голову и тяжело, натужно дыша.
Было полное ощущение, что она не дойдет и умрет от старости прямо здесь.
— Ну что, милки…
И тут пол под ней проломился, и она рухнула куда-то вниз, с воплем исчезнув из поля зрения.
Перепуганно заглядываем в дыру, пытаясь что-то рассмотреть.
Внезапно вверх взвилась рука с желтыми обломанными ногтями и уцепилась за край провала.
До нас донеслось хриплое «Помогите!».
Сай наклонился и вцепился в кисть, пытаясь ее вытянуть.
Я помогал, как мог, вцепившись во вторую руку.
13:25
Сидим на кухне, пьем чай, если можно назвать чаем серую массу в грязной кружке, из которой лично у меня только что вынырнул таракан.
— Н-да… проклятие…
Прошамкала бабка, хмуро сидя на табуретке и потягивая зелье.
Сидим напротив, стараясь не встревать.
— Ладно. Продам я вам дом.
— Но… у нас нет столько денег. Мы снять хотели.
Попытался объяснить Сай.
— Продам!
Мы заткнулись, временно не споря.
— За него потребую всего десять серебрушек, и все энто сокровище — ваше.
— Много.
Авторитетно заявил я. 7
Бабка зло сощурилась, подняла вверх указательный палец, и… на нее рухнул кусок потолка, похоронив вместе с табуреткой.
Сидим, смотрим, перевариваем.
— И вот так всегда!
Горько прошептал Сай.
— Да погоди ты. А вдруг жива?
Лезем поднимать каменную плиту, стараясь не думать о том, что под ней увидим.
14:08
Забинтованная до самых ушей бабка лежит на кровати, смотрит бессмысленным взглядом в потолок и молчит.
Мы сидим напротив — чумазые, все в порезах и уставшие, как гхыры на прогулке.
— Ну, так что… дом продаешь?
Не выдержал я.
Взгляд стал осмысленным.
Бабка попыталась встать, но тут верхняя кровать с треском рухнула на нижнюю, сплющив живучую старушку и так и не дав ей ответить.
Устало переглядываемся, в глазах Сая — отчаяние.
— Я же говорил: бесполезно!
Это только на тебя проклятие не действует!
Для остальных — я урод, опасный для общества!
Киваю, встаю, едва не падая от усталости, и иду к кровати.
Кажется, ее рука дернулась.
Надо достать тело.
Сая я отправил на поверхность: найти врача или стражей, чтобы оттащить бабку в больницу.
Как оклемается, так и скажет — продает дом или нет.
А пока поживем тут.8
Понедельник
Спим вповалку на остатках кровати.
Сай похрапывает, сонно прижимаясь ко мне и пытаясь не сползти с матраца на грязный, кишащий разной живностью пол.
Судя по топоту мелких ножек, тараканы, пауки и крысы есть точно.
Вокруг к тому же летают мухи, в матраце шебуршатся полчища голодных клопов, а вши с недоверием изучают наши шевелюры.
Я весь чешусь, другими словами.
— Сай!
Парень пробурчал что-то и отвернулся на другой бок.
И что ты будешь с ним делать? Укусить нельзя. Мяукнуть… — нет реакции.
Залезть на шкаф и прыгнуть с него на живот?
Не переживет.
— Вставай давай, пока нас окончательно не съели.
Сонный взгляд из-под черных ресниц.
Парень медленно сел, широко зевнул и начал чесаться.
Активно, постанывая от удовольствия и дергаясь от укусов.
— Блин! Что это?!
— Клопы и вши, что же еще.
Быстро спрыгиваю на пол, умудрившись никого не раздавить.
— Интересно, сколько бабка потребовала бы за аренду?
— Она, кстати, очнулась. Еще вчера вечером.
Как я ее в больницу доставил, так и очнулась.
Улыбнулся Сай.
— Да? Тогда пошли к ней, вписываться или выписываться.
Оказалось, что старуха не только очнулась в сравнительно комфортабельной палате (по сравнению с этим местом — класса люкс, не меньше), но и успела накатать контракт.
После чего получила подпись парня и стребовала с нас за эту дыру невиданную сумму в пять серебряных монет!
И все без меня!
То есть дом уже куплен.
Мрак.
— Твои штаны столько стоили!
Шиплю, оглядывая разруху.
— Так то штаны, а это дом.
— Вот именно! Штаны хоть носить было можно!
А тут грязь, вонь, окон нет и темнота такая, что хоть вешайся.
Еще и помойка под боком.
— Удобрение…
Глубокомысленно.
Мрачно разглядываю его довольное лицо.
И ведь он не притворяется.
Он действительно считает, что это — идеальный дом.
Так как простоит, по ходу, вечность. И меня это что-то совсем не радует.
Ну, как же достучаться-то?!
Мимо пробежала ватага тараканов. Ненавижу тараканов!
— Я существо чистоплотное и в таком свинарнике жить не буду!
Удивленные глаза парня:
— Ты меня бросаешь?
— Почти. Если не уберешься тут, как следует…
Он пожал плечами, поднял с пола грязный кусок, предположительно материи, и кинул им мне в лицо, довольно улыбнувшись.
Вот вместе и приберемся. Вперед!
Черт!