Как я упоминал — еду я на работу рано, когда на местных дорогах машин вообще почти нет. Но, как выяснилось, это — не всегда положительный фактор.
В тот день в середине ноября я, как всегда, встал в 5:45 и в начале седьмого сел в машину. Температура была близкой к нулю, лёгкий туман, но видимость хорошая. Через несколько минут я свернул на дорогу, ведущую вдоль парка к скоростному шоссе. Внезапно в свете фар мелькнуло вытянутое тело с коричневой спиной и белым брюхом, и я ощутил сильный удар по переду машины.
— Олень! — мгновенно понял я. В наших местах бывает, что олени выскакивают на дорогу, но такое столкновение у меня было в первый раз. Олени здесь небольшие, наверное, это косули. Тем не менее, летел этот бедолага с такой скоростью, что его отбросило не вперёд, а влево, на самую дальнюю полосу движения в обратную сторону. Не нужен был ветеринар, чтобы понять, что оленю уже не поможешь.
— Слава Богу, никто навстречу не ехал, — подумал я и, выйдя, осмотрел свою маленькую Хонду. Правая фара оказалась выбитой, решётка — сломанной. Бампер чуток повис, капот — домиком.
Достав мобильный телефон, я позвонил в полицию. Минут через десять подъехала полицейская машина, за ней — вторая. Полицейские составили рапорт, убрали с дороги оленя и подтвердили моё предположение о том, что машина на ходу.
— Только следите, чтобы ничего не потекло, — напутствовал меня здоровенный «коп» с чёрными усами, явно латиноамериканского происхождения, и я поехал дальше.
Минут через двадцать, совсем недалеко от работы, из-под капота вдруг вырвалось белое облако и запахло антифризом. Как назло, я ехал в горку, и температура двигателя стала быстро расти.
— Чёрт! Именно в этом месте у шоссе нет обочины! Попробую дотянуть до вершины холма, под горку переключу на нейтральную, а там есть выход с шоссе, — подумал я, включая печку на максимум, чтобы оттянуть тепло от двигателя. Но через несколько минут температура достигла максимальной, и, чтобы не сжечь мотор, мне пришлось остановиться метров за сто до вершины.
Включив аварийную сигнализацию, я вытащил мобильный телефон и позвонил в ААА — Автомобильную Ассоциацию Америки, членом которой являюсь уже лет двадцать. Сообщив оператору своё имя и номер билета, я начал объяснять, где нахожусь, с тем чтобы прислали эвакуатор. Внезапно телефон вылетел из моей руки, а машина прыгнула вперёд.
Не вполне поняв, что произошло, я посмотрел в боковое окно. Рядом с моей машиной валялся кусок чужого бампера с нью-йоркским нoмерным знаком. Глянул вперёд — перед моей машиной встал большой микроавтобус Форд с таким же номером на заднем бампере.
— Видно, налетев на меня, он объехал и встал впереди, чтобы в него так же не врезались, — сообразил я и стал искать телефон, но его нигде не было видно. Махнув рукой, я вышел из машины и обошёл её. С первого взгляда было ясно, что моя Хонда в весьма плачевном состоянии. Весь багажник был вмят внутрь, к тому же передний бампер, побитый полчаса назад оленем, от удара сзади отлетел вперёд на пару метров.
— Вот тебе на! — с горечью подумал я. — Машина наездила всего 100 тысяч миль, могла ещё несколько лет ездить. Страховке будет явно невыгодно ремонтировать, выдадут мне её стоимость с учётом износа, а это будет меньше половины цены новой машины, которую придётся купить. И всё это именно сейчас, когда только что купили и отремонтировали дом, даже в отпуск в этом году не ездили… Вот уж воистину, где тонко, там и рвётся!
Тем временем из Форда вылезли двое мужчин лет 30−35 и подошли ко мне.
— Здесь же нельзя останавливаться! — напористо начал один из них, худощавый шатен, который вылез с шофёрской стороны. — Зачем вы остановились?
— Да уж не для отдыха, — усмехнулся я. — Антифриз потёк, и мотор перегрелся.
— Как вы себя чувствуете? — спросил второй, плотный брюнет.
— Да вроде нормально, — ответил я и тут только сообразил, что при таком ударе мог и потерять сознание, и получить серьёзное сотрясение мозга. Наверное, дело всё в современных, интерактивных подголовникaх, которыми оснащены машины. Они не так удобны, как старые, но при ударе сзади хорошо помогают.
Продолжение следует