Он не хотел быть кровопийцей,
Он хмель и солод уважал.
И пел, себя, представив птицей,
Но этот голос раздражал.
Всегда в душе он был поэтом,
Когда зудел из-за гардин.
Во тьме, до белого каленья,
Меня стихами доводил.
Рождалась песня для кого-то
В его мечтах, и он тогда,
Как композитор, мог три ноты
Всю ночь гонять туда — сюда.
Он не хотел быть кровопийцей.
Но до рожденья, в мире том…,
Не выбирают, кем родиться,
А он — родился комаром.