Зимка брела вперед, не разбирая дороги, одна в кромешной темноте, с трудом переставляя непослушные, одеревеневшие от холода ноги. Страх, гнавший ее вперед, давно сменился апатичной усталостью и безразличием. Она не замечала, ледяного, пронизывающего до костей ветра, который с каким-то диким остервенением, швырял ей в лицо, огромные пригоршни колючего снега и норовил сбить с ног. Клацая зубами от холода, она каждой клеткой закоченевшего тела, ощущала, как стужа, сковавшая тело, волю и разум, медл…