«Умирающий Эномай стонал, время от времени произнося имя Эвтибиды.
Новое сражение отвлекло римлян в другую сторону, и прежнее поле битвы германцев было пустынным; на этом огромном поле, устланном трупами, слышны были только стоны и вопли раненых и умирающих, то громкие, то еле слышные.
Кровь лилась ручьями из бесчисленных ран, покрывавших исполинское тело Эномая, но все же сердце его еще билось; в свой смертный час он призывал любимую девушку, а в это время она поднялась с земли и, оторвав лоску…