Да, ведь мы все — несколько эмигранты. И те, что покинули Республику. И те, что остались в Средней Азии, но со скрытой тоской поглядывают за кордон. И те, что ни за какой кордон не поглядывают и никогда никуда не уедут. И те, что не хотят «бежать» из автономных, ныне «не зависимых» Республик в Россию, хотя их старательно пинками вышибают отовсюду, но поначалу и, прежде всего — из самой России. Это какой-то странный тип присутствия в своей собственной стране: ты здесь и вместе с тем «где-то»; и она — есть, но в то же время «нереальна», идеальна, что ли; ты в ней — и свой, и чужой разом. И свой-то — в какой-то, чуть ли не вселенской, истерической преувеличённости; до кровного братания, до жизни непременно «всем миром», «скопом», «махалёй», «с потрохами» — без остатка (хотя в остатке-то — всё дело). А мы — словно заклинаем в себе страх чужести…